– Завтра выходной, – сообщил Степан Тимофеевич. – Будешь весь день под присмотром лежать. А послезавтра пожалуйте на смену. Не пойдешь добровольно – силой поведем!
– Клал я на вас, – откликнулся Скок. – Водки лучше дайте.
– Поведем, – повторил Галушко и удалился, лицом и походкой напоминая древнеримского патриция, вразумлявшего бестолкового раба.
Вначале Скок пытался вырваться, потом начал орать, но только сорвал голос, наконец он уснул.
Следующий день оказался подлинным кошмаром. Водки ему не давали, кормили только теплым кефиром, под конвоем водили в туалет и вновь укладывали на кровать.
К вечеру Скок как будто оклемался. Он уже не стонал, а только водил по сторонам мутными глазами и время от времени просил попить. На другое утро, сопровождаемый двумя товарищами, Скок потащился на работу. Жизнь, казалось, вошла в колею. Видения больше не посещали его, а про награбленную добычу Скок на время забыл. Он вообще плохо помнил, что происходило с ним в предыдущую неделю. В памяти зияли черные дыры, откуда иной раз вырывались смутные образы. Он возле могилы… простой, даже не обитый кумачом гроб… черное лицо матери… поминки… пьяные, оскаленные хари карадырских пропойц, раздирающих грязными руками жареных поросят… И те, другие… Они и тогда, на поминках, постоянно присутствовали рядом. Стояли в углах, таращили мертвые очи… Ух страшно!!!
Но теперь ничего этого не стало. Работа – общага, работа – общага… Отупение, одно слово.
Однако очень скоро жизнь вновь стала интересной. Началось все с прихода Лены. Скок никак не ожидал увидеть ее здесь. Он был один в комнате и по случаю жары в одних трусах валялся на кровати и читал найденный в коридоре журнал «Пионер», в котором публиковался переводной роман о похождениях некой Мери Поппинс, не то волшебницы, не то просто ненормальной дуры.
Дверь медленно отворилась. Скок недовольно оторвался от журнала. На пороге возникла Лена.
– Ты?!
– Ага. Вот решила навестить, – неуверенно произнесла девушка. – Сам-то ведь не заходишь.
Скок действительно в последнее время совсем забыл о существовании Лены. О смерти матери он ей не сообщил, опасаясь, что девушка захочет присутствовать на похоронах, а демонстрировать ей специфический быт и экзотические нравы Карадырки он совсем не желал.
– Да мать у меня на днях померла, – сказал Скок, поспешно одеваясь – Не до свиданий было, уж извини.
– Мать?! – в голосе Лены прозвучало крайнее удивление. – Почему мне не сказал?
– Зачем? Ты же ее совсем не знала.
– Все равно… Когда это случилось?
– Неделю назад.
– А отчего она умерла?