Глава вторая
МОДЖАХЕД
Право первой ночи
Просторная комната. Стены чисто выбелены, оба окна занавешены шторами. В комнате нет мебели, как и положено, только большой зеленый ковер на полу, с высоким ворсом. Посреди ковра лежит полуторный матрац, застеленный белоснежной простыней, две атласные подушки, два скатанных одеяла. В углу кассетный магнитофон на батарейках играет приятную восточную мелодию. Рядом в медной чашке курятся благовония и стоят два бронзовых канделябра, каждый на три свечи. Канделябры местные — забрали у каких-то гяуров, еще в первую войну.
Свечи горят. Сейчас уже лето, вечерами светло, но окна специально занавешены, потому что здесь происходит таинство. Да и уютнее так, это Халил придумал.
В комнате находятся двое. Наш моджахед Халил и юная чеченская девушка Эльза, которой на прошлой неделе исполнилось шестнадцать лет. Это молодожены, у них первая брачная ночь. Или первый брачный вечер. Сейчас половина девятого вечера, нам, вообще-то, скоро надо по делам ехать... Но, чувствую, сегодня мы здесь задержимся.
Халил приступает к раздеванию новобрачной. В углу комнаты, примерно на высоте человеческого роста, замаскирована камера. Провод выведен сюда, к нам, в соседнюю комнату. Мы сидим перед монитором и любуемся тем, что происходит у молодоженов. Эльза, естественно, об этом не знает. Качество записи не очень — надо бы света побольше. Но все равно, это лучше любого кино. Потому что мы все знаем, какое у этого кино будет продолжение.
Девчонка робеет. У нее это в первый раз, а Халил, по сути, чужой для нее человек. Так, виделись несколько раз. Сидит, как истукан, глаза опустила. Халил только платок с нее снял, а она уже вся красная, как закат в горах, — даже при скудном освещении видно, что лицо потемнело.
— Ухх! — сквозь зубы выдыхает Абу. — Ух ты, мой барашек...
Абу жутко заводится на невинных девушек. Может месяц спокойно обходиться без женщины, но уж если дорвется до такой вот, как эта Эльза, его ничем не остановишь. Если сейчас кто-то придет говорить о делах, он его точно расстреляет. Только вряд ли кто станет рисковать. Все это знают, сумасшедших нет.
— Долго, — бормочет Абу. — Я уже весь горю. Что-то Халил тянет...
Халил не спеша расстегивает пуговицы на блузке новобрачной. Улыбается, бормочет что-то ласково, типа успокаивает. Он свое дело знает. Умеет он это — раззадорить амира так, чтобы тот выл от страсти, как буйвол во время гона, и слюной капал на ковер.