— Да, Махмуды имеются. Четыре штуки.
— Штуки?
— Ну, вы поняли...
— Поняли. И как нам теперь с этими четырьмя разбираться?
— А это, наверно, Музаев.
— Почему именно Музаев?
— Да он это, он.
— Откуда уверенность?
— Да торгаш, блин. Ездят к нему всякие. Подозрительные. Сволочь, короче, еще та. Контрик.
— Напротив, если торгаш, значит, норма, что ездят всякие. А почему подозрительные?
— И что ночью ездят — норма? Припрутся за полночь, фары в начале улицы потушат, тихо так, крадучись... А если днем, так он потом выглянет обязательно за калитку, по сторонам так — зырк! Когда Эльдар — сын его, на ихней «Газели» заезжает, он не зырит...
Да, все закономерно. В селах и станицах по эту сторону Терека всякого народу хватает. Вперемешку с русскими живут осетины, ингуши, черкесы... Но чеченцы всегда на особицу. Если уж селятся, то плотно, отдельной улицей, постепенно вытесняя соседей других национальностей. И те вытесняются. Не хотят, почему-то, жить рядом с хитромудрым горным народом...
— Угу... Понятно. Стало быть, следите за ними?
— Ну... Враги все-таки. Надо знать, что делают.
— Ясно... А что — в органы? Типа, ездят всякие, проверить бы...
— Ха! — Никифор даже развеселился. — В органы! Ну ты брякнул — как в лужу пернул!
— Гхм... — Иванов не сразу и нашелся, что ответить — впечатлился незамысловатой образностью оборота.
— Ну, извини — не так выразился, — Никифор покосился на бледную Лизу и смущенно крякнул. — Вы такие далекие от всего этого, воюете там себе... Вам проще — вот он, враг, мочи его, и все тут... Не, у нас тут не так.
— А как?
— Как-как... Ну... куплено тут все. Все у них с рук едят. Все начальство. Они ж, гады, мудрые, знают — кому чего. Это они со мной разговаривать не станут, морду воротют, как увидят. А всем, кто нужный в районе, уважение делают. И не только в районе. Вы, наверное, городские?
— Я — нет, — помотал головой сельский Вася, активно двигая челюстями.
— И что — городские? — не понял Иванов.
— Да ни хрена не знаете, вот что! Вы ж там, как в муравейнике, для вас все одинаковые. Соседа по этой... по площадке, и то не знаете. А они пользуются этим. Их там, у вас, целая армия живет. Спокойно делают свои дела, всем вашим чинушам платят. А те им за это, как у вас говорят, крышу делают. Выгодно. Хорошо платят. Тихие вроде, уважительные. Не то что наш брат... Ну и вот. У тебя в подвале оборудуют склад с селитрой, ты даже не почешешься...
— Давай к делу, — поправил собеседника слегка обиженный городской Иванов. — Как все это касается нашей ситуации?
— Касается так. У нас все друг друга знают. Эти, хоть и живут отдельной улицей, шагу не ступят без надзора. И поэтому сидят, как мыши. Они тут все на виду. Поэтому я тебе точно говорю, этот Махмуд, который вам нужен, — Музаев. Дом двенадцать по Кирова. Они тут хотели улицу переименовать в честь Дудаева, так дело чуть до стрельбы не дошло... Да это так, к слову... Короче, я покажу, как со двора выйдем.