— Раб, раб, — подтвердил Никифор. — Спросите любого, вам скажут. Они его у соседей украли, когда съезжали с Ачхой-Мартана. Почему не бежит — не понятно. Вроде как дома, на своей земле...
— Он немой, инвалид! Мы хорошо делаем, ему крыша даем...
— Немой, потому что вы ему язык отрезали, — уточнил Никифоров кум. — Чтобы не болтал лишнего. А не убегает, видимо, потому что немного ебанутый... в смысле — не в себе человек. Да и немудрено: после всего пережитого...
— Вы все врете оба!
— Ладно, хватит базарить, — прекратил эту перепалку Иванов. — Скажи нам, где размешаются ваши гости, как выглядят. Что делают в это время дня. Нам так будет удобнее...
— Нет никакой гости, — набычился Эльдар. — Откуда взял — непонятно. Давай, хочешь — милиция едем...
— Ну и славно, — улыбчиво закивал головой Иванов. — Значит, вламываемся в усадьбу и валим все, что шевелится. Сначала забрасываем гранатами, как водится, в каждое окно — по паре штук, затем добиваем выживших... Потом идентифицируем трупы, ищем среди них гостей.
Эльдар разинул рот, лицо юноши исказила гримаса ужаса. Конечно, он был готов к любому обороту событий, но, видимо, не ожидал, что все будет так быстро и сурово, без каких-либо разборок и выяснений...
— Чего ты? — притворно удивился Иванов. — Ваши гости — международные террористы. Чрезвычайно опасны. Есть команда — живыми их не брать. Твоя семья, конечно, не виновата, но... Надо гостей правильно выбирать.
— Я не сказал... — вякнул было Эльдар.
— У нас есть задача, и мы выполним ее любой ценой, — завершился Иванов. — А у тебя есть шанс. Хочешь спасти семью — быстро ответь на все наши вопросы. И поедем — и так долго тут торчим, глаза всем намозолили.
Эльдар застыл, как памятник жертвам страшных сомнений. Глаза юноши отражали лихорадочную борьбу мыслей и великое смятение. Сдать гостей — позор. Но положить на плаху джихада жизнь всей своей семьи...
— А мы тебя вырубим, свяжем и на пол положим, — великодушно предложил Костя.
— Зачем так? — пролепетал Эльдар, едва поспевавший за ходом мысли своих оппонентов.
— И сделаем это на глазах ваших продавцов, — продолжил Костя. — Потом подтвердят кому надо: отловили, вырубили, связали, уложили. Воспользовались твоим транспортом. И получится, что ты тут как бы и ни при чем.
— Соглашайся, дурашка, — миролюбиво прогудел Петрушин. — Лучше две недели со скобкой на челюсти, чем всю жизнь в позоре или в братской могиле.
Эльдар молчал, напряженно размышляя. Страх куда-то улетучился, его лицо имело озабоченно-деловое выражение. Хороший джигит, настоящий нохча — деловитый и хваткий...