— Да, сразу в глаза бросается, — поддержал Иванов. — Ты бы еще плакат написал: «Рашид Музаев. Кровникам строиться в очередь».
Рашид заметно вздрогнул, в глазах что-то такое полыхнуло... А может, показалось, и то был всего лишь отблеск багряного заката. Но факт, во взгляде абрека за считаные секунды пронесся целый шквал чувств. Костя у нас мастер читать взгляды, он бы вам тут с три короба наплел, чего там ему удалось в этом взгляде рассмотреть.
А я скажу проще: Рашид мгновенно обшарил нас взглядом с ног до головы, и его попросившаяся было на волю боевая ярость тут же сменилась отчаянием. Семь бойцов, стоят с хорошим разбросом, тактически грамотно, у всех стволы настороже, в разгрузках гранаты топорщатся... Две двустволки против таких — просто несолидно. Прыгнуть назад и захлопнуть калитку — кинет каждый по гранате во двор, и прощай, семья...
— Нас не интересуют твои дела с администрацией, — верно отреагировал на эмоции хозяина Иванов. — Нам абсолютно поровну, что ты живешь здесь под другой фамилией. Вообще, лично к тебе у нас нет никаких претензий.
— Зачем тогда приехали? — угрюмо поинтересовался Рашид.
— Есть разговор насчет сестры, — сообщил Иванов.
— Не знаю, — с готовностью замотал головой Рашид. — Она... гхм-кхм... отдельно с мужем живет, давно не видел...
Есть целая категория нохчей, которые совершенно не приспособлены врать, — не те, что в городе воспитывались, а именно коренные горские селяне. Их, селян, в свое время учили: мужчина должен идти по жизни с гордо поднятой головой и всегда говорить правду. Хочешь что-то в тайне сохранить — например, что угнал у соседа отару или зарезал кого-то неправильно, просто не говори про это никому, и все тут. А врать негоже. То есть они, конечно, врут, жизнь заставляет... но это сразу заметно. Тут же краснеют или запинаются, а то и просто глаза опускают, не хотят встречаться со взглядом обманутого человека.
Рашид запнулся, покраснел и опустил взгляд. Попался, голубчик. Даже и без эмоций, просто по логике. Тебе кто, вообще, сказал, какой именно сестрой интересуются? У тебя ведь их две! И чего ты так сразу отвечать бросился, почему не встал на дыбы — типа, какое дело вам до моей сестры?
— Может, во двор пустишь, сядем, поговорим с глазу на глаз? — предложил Иванов. — В твоих интересах, между прочим. Мы ж не разбойники какие, не ломимся силой, бумажками перед носом не машем, по-человечьи хотим...
— Не знаю, — Рашид так и не поднял взгляд на Иванова, смотрел куда-то в сторону. — Ничего не знаю, понятия не имею...
— Сестру любишь? — неожиданно кинул вопрос со средней дистанции Костя.