— Тебе какая разница? — Рашид повернул голову в сторону психолога, полоснул враждебным взглядом и запоздало проявил мужской норов: — Это моя сестра, тебя вообще не касается! Зачем приехали? Я вас не звал, уезжайте!
— Ну, как знаешь, — покладисто кивнул Иванов, разворачиваясь и направляясь к машинам. — Если тебе плевать, пусть она умрет. По коням, хлопцы, нам тут делать нечего...
— Э, э! — Рашид весь вылез за калитку и даже сделал два шага вслед за Ивановым. — Ты зачем так сказал? На что намеки бросаешь?!
Иванов остановился и оценивающе посмотрел на Рашида, как будто решая, стоит с ним разговаривать или нет. Затем жестко выдал:
— Твоя сестра в любой момент может умереть. Если тебе небезразлична ее судьба, нам стоит пообщаться. Наедине. Без лишних ушей.
— Заходи, — Рашид широко распахнул калитку. — Давай, заходите, чего встали?
Вот так быстро меняется настроение у абрека Рашида. Только что прочь гнал, теперь в гости зовет. А ничего необычного, просто Иванов сказал волшебное слово.
Зашли. Дом небольшой, чисто выбелен. Во дворе летняя кухня, рядом сарай, под навесом дизель, чуть дальше виднеется приземистая кошара. Все просто, но добротно.
Вся семья находилась во дворе, смотрели настороженно и враждебно. Рашид загнал собак в сарай, с козел для распилки досок спрыгнул румяный мальчуган с двустволкой и направился вслед за нами. Типа, конвой.
Лиза ласково потрепала мальчугана по голове, заметив:
— Мужчина! Ружье больше тебя ростом...
Семейные Рашида от этого мимолетного жеста как будто чуть отмякли. Русские — это, конечно, нехорошо. Тем более на ночь глядя. Но с ними женщина. Настроена миролюбиво. Это уже лучше. Значит, можно рассчитывать на более лояльное отношение, чем если бы заявились только одни мужики.
— С глазу на глаз, — напомнил Иванов. — Это наши с тобой секреты, домашним не обязательно знать.
— В дом никто не заходит, — сказал Рашид по-чеченски младшему брату. — У меня дела.
Мальчишка степенно кивнул, сел на крыльце, поставив ружье меж колен. Пост принял. Да, детишки у них мужают не в пример быстрее наших.
— Проходите, гости дорогие, — Рашид криво усмехнулся. — Мой дом — ваш дом...
Прошли. Иванов, Петрушин, Костя и я. Иванов — основной, Петрушин — силовое обеспечение, Костя — главный инквизитор, и я — техническое сопровождение. У меня сумка с камерой, двумя разнокалиберными кассетами и ноутбуком, на диске которого на всякий случай все безобразие скомпоновано в авишный файл. На крыльце, как положено, сняли обувь. Глебыч, Лиза и Вася остались во дворе, присмотреть за родней.