– Ты Николас? – спросил граф.
– Ники, дяденька, – ответил ребенок тонким, писклявым голосом.
– Хорошо, Ники, – сказал он, глядя на него вниз. – Итак, ты хотел бы остаться здесь и больше никогда не подниматься в дымоходы?
Мальчик захлопал глазами, открыв от удивления рот. Графиня прижала руки к груди, продолжая молча смотреть на мужа.
– Я поговорил с мистером Томасом, – продолжил граф, – и договорился с ним. А так же попросил миссис Эйнсфорд, нашу экономку, найти тебе работу на кухне. Ты будешь жить здесь и, соответственно, питаться и одеваться. Будешь работать на меня столько, сколько пожелаешь, при условии добросовестного выполнения своей работы. И тебя никогда не будут бить.
Он замолчал и посмотрел на мальчика, который продолжал глазеть на него с открытым от удивления ртом.
– Тебе есть что сказать? – спросил он.
– И больше никаких дымоходов? – переспросил ребенок.
– Никаких дымоходов.
Рот Ники снова открылся.
– Тебе нравится мое предложение? Хотел бы ты быть одним из моих слуг?
– Вот это да, дяденька! – воскликнул мальчик.
Эти слова граф интерпретировал как предварительное согласие. Он передал заботы о своем новом слуге экономке, которая ожидала за дверью и которая считала, что ее положение в доме было достаточно высоким, чтобы позволить себе поцокать языком и закатить глаза к потолку. После чего она взяла маленького оборванца за руку и повела вниз по ступеням в кухню к большой оловянной ванне, которую поставили две служанки и уже наполняли водой.
Эстель, ослепительно улыбнувшись мужу, поспешила вслед за ними. Ее белое платье, отметил он, стоя и провожая взглядом, все еще держа руки за спиной, было запачкано в нескольких местах.
Она была даже красивей, чем обычно.
***
Эстель лежала в объятиях мужа, чувствуя себя расслабленной и сонной, но все же не желая сдаваться на милость сна. Это был счастливый и волнующий день, и она бы хотела, чтобы он не кончался.
Кульминацией дня стало то, что, когда она уже лежала в кровати, впервые за две недели Алан пришел к ней. Он не сказал ни слова, он почти никогда ничего не говорил в таких случаях. Но он медленно любил ее, его руки и губы были нежными и возбуждающими, а тело ожидало ответной реакции на уговаривающие ласки. Им хорошо вместе в постели. Так было всегда, кроме первого раза, когда она была слишком взволнована и весьма неопытна в том, что ей следует делать. Даже когда они ссорились, между ними всегда проскакивали искры страсти. Но слишком часто они гневались друг на друга, и после того, когда удовлетворялась жажда тел, всегда оставался осадок какой-то горечи.