— Д-да, — удивленно крякнул один из понятых, — действительно ценность.
— Гражданка Чен, кому принадлежат баул и деньги?
— Не знаю.
— Вы только что убеждали нас, что это память, фамильная ценность. Что вы имели в виду?
— То есть я хотела сказать, что сама сумка наша, а деньги не наши. Да и откуда им быть?
— Кто и когда мог сделать в вашем бауле второе дно и положить туда около шести тысяч?
Обыск, изъятие вещественных доказательств и запись результатов были проведены быстро, и не только в результате правильного решения следователя о немедленном обыске, но и благодаря помощи милиции. Работники ее вели долгое наблюдение за семьями Чена и Маркова и их соучастников, принимали самое активное участие в обысках, применяли все новейшие достижения криминалистической науки.
Но по плану следователя необходимо было также срочно произвести обыск и на рабочем месте Чена, чтобы не дать преступнику опомниться, нанести ему чисто психологический удар. Буквально через час милицейская машина доставила следователя и работников милиции на склад, а еще через час под ящиками с игрушками и канцтоварами были найдены два чемодана, набитые импортными шерстяными кофточками и нейлоновыми рубашками. В рабочем столе обнаружены французские белые женские туфли, две пары меховых импортных туфель, семьдесят многоцветных шариковых авторучек. Оба чемодана были доставлены в прокуратуру.
При подготовке к допросу следователь поставил в стороне чемодан и баул, которые были найдены у Чена дома. Причем баул был открыт с таким расчетом, чтобы виднелись накладные, фактуры, приходная книга и другие документы, которые нельзя уносить с работы. Создавалось впечатление, что баул взят только по этим соображениям.
Начинается допрос. Следователь предупреждает Чена, что их разговор будет записан на магнитофонную ленту и просит перечислить все вещи, которые имеются у него дома. Чен перечисляет каждую рубашку, помнит ее цвет, время приобретения, каждое платье жены, каждую вещь в доме и где она стоит. Но ни словом не упоминает о чемодане, о бауле, об облигациях.
— Все?
— Конечно. Когда приобретаешь какую-то вещь на свои трудовые, трудно забыть ее. Да и что может быть у меня еще? Зарплата-то не очень велика, — отвечает он, а в глазах радость: «Умница жена, успела припрятать чемодан».
— А чей чемодан стоит вон в том углу? Что в нем?
Чен оборачивается, медлит две-три секунды, но, видя, что баул цел и в нем только документы, спокойно спрашивает:
— Липу шьете? Не знаю, чей это чемодан.
Но в голосе неуверенность, да и магнитофон работает и невольно заставляет что-то говорить, как-то оправдываться...