* * *
Позади долгая кропотливая подготовка к судебному процессу. Зал Каскеленского городского Дома культуры переполнен. Многие из прибывших на процесс впервые в жизни услышали, что существует какая-то секта иеговистов.
— Кто же они такие?..
— Что за бог Иегова?
— Так они против Советской власти? Ну и ну!
Стихло в зале, когда вошел суд.
Председательствующий обстоятельно разъясняет подсудимым их процессуальные права.
Андибуры и Венцель настроены к суду враждебно, держатся вызывающе, как ни в чем не виновные.
Председательствующий, объяснив сущность обвинения, предоставляет им слово.
Михаил Андибур резким взглядом окинул членов суда.
— Сущность обвинения понятна. Вину свою не признаю.
Так же высказались Николай Андибур и Александр Венцель.
Начинается допрос свидетелей. Они дают новые показания. Но и после этого подсудимые не сдаются.
Процесс длится более недели, и все это время подсудимые заявляют о своей невиновности.
Государственный обвинитель Иван Лукич Столяр глубоко продумал всю свою ответственную роль в этом сложном, трудном процессе. В своей речи от имени государства он должен сконцентрировать всю колоссальную массу доказательств вины подсудимых, дать точную, справедливую оценку совершенного ими преступления.
Он начинает свою речь с истории иеговизма — источника многих бедствий на земле:
— На протяжении многих десятилетий главари всемирного «Общества свидетелей Иеговы» уродовали души людей, ввергали их в тайную борьбу против здравого рассудка, против науки и чистой человеческой морали. Из центра общества, находящегося в американском городе Бруклине, липкие щупальцы идеологов секты протянулись и в далекий Каскелен. Здесь главари секты нашли тех, кого искали. Это отщепенцы и их жертвы. Вот они, товарищи, перед вами. Вглядитесь в их лица.
Многие из сидящих в зале, присутствовавшие раньше на судах, привыкли видеть подсудимых поникшими. На лицах же Андибуров и Венцеля выражение дикой злобы. Они с ненавистью озираются по сторонам, пытаясь изобразить всем своим видом, что являются жертвами несправедливости. При этом упорно ссылаются на свободу отправления религиозных культов в СССР.
— Да, — говорит обвинитель, — это так, но это не дает никому права с помощью религии порочить советский строй. В проповедях, записанных Андибурами и Венцелем на магнитофонных лентах, провозглашаются призывы к отказу от службы в армии, от голосования на выборах в Советы, от участия в работе профсоюзов. В изъятой литературе, поступившей из Бруклина, руководители иеговизма требуют обязательного обучения детей религии, стремясь ограничить их жизнь лишь одной верой в бога. Они лишают детей радости дружбы, возможности учиться и быть полезными обществу, внушают, что только у верующих чистые мораль и дела, достойные подражания, а «дела мира сего злы, и их нужно избежать».