— Мама с папкой разошлись, — продолжала Люда, — и она нас одна воспитывала, замуж больше не выходила. Натка педучилище закончила и уехала в Красноярский край, вышла замуж, а Оля сейчас у тетки на Кавказе живет. Мы с мамой вдвоем остались. Живем теперь неплохо, а раньше всякое бывало.
Девушки снова замолчали, видимо, каждой из них не хотелось ворошить неприятное.
Незаметно подошли к селу. А в общежитии все вверх дном.
— Люда, Аня! Где вы ходите? Утром едем домой!
Через день Люда была дома, и мать не знала, чем ее получше покормить и куда посадить.
— Да, мама, я совсем забыла тебе рассказать, — как-то начала разговор Люда, — у нас на курсе есть девочка Аня, вылитая наша Натка — такая же беленькая, и глаза, и губы, к даже растерялась, когда ее увидела.
— Что с тобой, мама, — вскрикнула Люда испуганно, увидев, как мать побледнела и молча смотрит на нее.
— Ничего, Людочка, с сердцем, видимо, что-то. А откуда она эта девушка? — спросила мать, когда через минуту пришла в себя.
— Из Благовещенского района, живут они в каком-то совхозе, семья у них большая, зовут ее Аней, она еще говорила, что ей домой неохота ехать. А почему, мама, ты так побледнела?
— Это, доченька, мое старое горе, я тебе когда-нибудь расскажу, постарше будешь, — сказала мать и глубоко вздохнула. — Ты в кино собралась? Иди, а мне надо скотину прибрать.
Люда ушла, а Фрида Ивановна, ее мать, присела и задумалась. Открылась старая душевная рана, которая иногда заслонялась кучей дел и житейских забот. Но время от времени неотвязчивая мысль вновь и вновь возвращала ее к далекому прошлому, когда у нее, молодой и красивой женщины, рухнула вся радость в жизни, распалась семья, ушло счастье. Вопиющая несправедливость, с которой она никогда не могла смириться, оказалась сильнее ее любви и власти над собой и своей судьбой.
После случайного разговора с дочерью Фрида Ивановна долго не могла успокоиться. Ею овладело беспокойство, которое она не могла погасить, и, когда Люда возвратилась из клуба, сама завела разговор.
— Людочка, а сколько лет этой Ане, про которую ты говорила, и где она родилась?
— Тоже в сорок седьмом, только не знаю где. Аня говорила, но я забыла.
— А в нашем районе они не жили?
— Не знаю, мама.
— Ты пригласи ее, Люда, к нам на каникулы, пусть погостит. Ты же говорила, что они неважно живут, а нам она не помешает.
До самого отъезда Люды в техникум прежнего разговора не возникало, но девушка заметила, что мать часто задумывается и порой даже отвечает ей невпопад. Провожая дочь на автобус, Фрида Ивановна еще раз напомнила ей, чтобы она пригласила Аню погостить на время зимних каникул.