ДЕЛО ЗУБОВА
Весенним вечером 1961 года Сауранбаев сидел в правлении колхоза имени Калинина: командировка подходила к концу, хотелось поскорее возвратиться домой, и он не стал откладывать просмотр необходимых документов. Когда за открытым окном резко взвизгнули тормоза, он подумал, что приехал директор соседнего совхоза. Но дверь кабинета распахнулась, и Сауранбаев увидел милиционера с пакетом. Областной прокурор предлагал немедленно возвратиться в райцентр, забрать следователя прокуратуры и работников уголовного розыска, вместе с ними ждать специальный самолет из Чимкента, чтобы вылететь на отгонный участок Сары-Арка, где погибли два человека.
Когда Сауранбаев вышел из самолета, то в пустынной степи не слышно было ни звука, ни крика птицы, ни шелеста трав, ни робкого свиста сусликов. Темнело. Прокурор прошел по мягкой земле несколько десятков шагов и увидел почти рядом погибших. Или убитых?
— И правда, товарищ Сауранбаев, — осторожно, нарушая тишину, произнес молодой следователь, — как и говорили, по одежде похоже, что это рабочие экспедиции.
Но где теперь искать того чабана, который, подскакав к лагерю экспедиции, крикнул об убитых, да так, что не поняли ничего толком, и исчез? Как нужен первый очевидец, пусть не происшествия, но все же...
Между тем солнце раскаленной крупной монетой уже погружалось в горизонт, слегка оплавляя то место, где оно соприкасалось с краем степи. Осмотр места происшествия производить в это время было бесполезно. Устроились ночевать под открытым небом, оставив охрану около погибших.
Почти всю ночь Сауранбаев не спал, часто вставал и, отойдя подальше, ходил из стороны в сторону. Во время расследования он становился молчалив — и не потому, что собирался скрывать свои мысли, просто ему мешали разговоры.
Взошло солнце, и начался осмотр места происшествия. Около опознанных (это оказались рабочие экспедиции Журавлев и Гонтаренко) лежали пять пустых бутылок из-под водки, еще шесть бутылок были непочаты, несколько — разбито, и все вокруг усеяно стеклянными осколками. То, что можно было бы назвать центром места происшествия, представляло собой неправильной формы круг из множества отпечатков обуви, и ни один не был четким, трава истоптана, сильно примята. Бесполезно было заливать отпечатки гипсом...
В сторону тянулась колея почти неприметного следа машины ГАЗ-53. В одном месте она прерывалась небольшой ямочкой со следами впитавшейся крови. Через пятнадцать-двадцать метров нашлась монтировка, чуть дальше на земле, припорошенные пылью лежали несколько кукурузных зерен. Это было последнее вещественное доказательство.