Это была небольшая, но исчерпывающая библиотечка из области криминалистики.
Взяв в руки «Materia medica», он взглянул на титульный лист, понимающе вздохнул и продолжал просматривать книги, пока не помешал инспектор Люк.
— Чтоб я сдох!
Кэмпион поражённо уставился на него и увидел, что глаза Люка полезли на лоб от удивления: в руке тот держал листок бумаги, взятый с каминной полки.
— Снова наша зловредная Пифия. Вы только посмотрите.
И они вместе прочитали точно такое же письмо, как у врача. Читая, Кэмпион почувствовал озноб, который пробирал его всегда, когда приходилось иметь дело с душевной болезнью. Это было свидетельство безумия рассчетливого и прогрессирующего. Суть, вытекавшая из массы грубых слов, была проста:
«— Ограбил дурака»
Конверт, который все ещё валялся на полке, был адресован Лоуренсу Палиноду, отчётливо читался штемпель местной почты.
— Отправлено вчера утром, — Люк положил письмо на место. — Не уверен, первое ли оно. Если нет, то почему, черт побери, он не не сказал об этом? Очень странно.
Он прошёлся по комнате, громко бренча монетами в кармане. Шедший следом Кэмпион буквально слышал, как работает его мозг.
— Ну что же, нужно будет с ним поговорить, — протянул инспектор, когда они оказались в другом конце просторной комнаты. — Должен признать, я не понял по меньшей мере половины из того, что он наговорил последний раз, но это видимо от нехватки образования. — Он беспомощно развёл руками. — Придётся ещё раз попробовать.
Кэмпион коснулся его плеча.
— И причём немедленно.
Из холла до них долетели явно возбуждённые голоса, которые перекрывал пронзительный голос Лоуренса. Двери хлопнули и после паузы они услышали:
— Входи! Немедленно!
Люк с Кэмпионом, скрытые створкой распахнутых дверей, даже не дрогнули. В тёмном углу они были почти незаметны.
Лоуренс торопливо вошёл в комнату и схватился за выключатель, настолько чем-то поглощённый, что даже не заметил, что свет уже горит. Высокий и костлявый, он казался более нескладным, чем обычно, и трясся при этом так сильно, что двери, о которые он опирался, заметно дрожали, а книжка из стопки на стуле сползла на пол.
Нагнувшись к ней, он уронил другую, сделал движение, чтобы поднять, но передумал и выпрямился, махнув с отчаянием рукой.
— Поди сюда! — повторил он, и голос заставил завибрировать струны фортепиано. — Поди сию минуту!
В комнату медленно вошла Клития Уайт, бледная, с тёмными кругами под глазами, иссиня-чёрные волосы, обычно гладко причёсанные, были растрёпаны, безвкусное платье сидело вкривь и вкось.
— Капитан пошёл наверх, — сказала она так тихо, что они едва расслышали.