— Прорыв на Запад! — злобно выкрикнул кто-то.
Булат Окуджава, оказавшийся на этом собрании непонятно с какой стороны, отмалчивался (мы на него обиделись). Я вышел покурить и коридор — меня проводили недоуменными взглядами, как будто я самовольно ушел с допроса, — столкнулся с легендарной личностью, оберконформистом сталинских лет, лысоголовым поэтом Грибачевым.
— Что бы вы там ни говорили, ребята, — сказал он, словно восстав из гроба, — все равно вам хана.
— Предупреждаю вас, — в заключение заявил председатель собрания с разночинной, бурно потеющей внешностью Феликс Кузнецов, бывший либеральный критик 1960-х, ставший главным палачом «Метрополя», — если альманах выйдет на Западе, мы от вас никаких покаяний не примем!
— Напечатайте здесь! — упорствовали мы.
<>
Попади я даже в Зазеркалье, я бы, наверное, меньше удивился: я оказался в сердцевине скандала, угодил в эпицентр внимания: меня страстно хотели одни (таинственные западные журналисты, материализовавшись, превратились в высоких американских парней, во французских интеллектуалов вроде Даниэля Верне) и ненавидели другие. Меня раздирали, угощали, презирали, рвали на куски. Мы буквально породнились в то время с Поповым, ходили как попугаи-неразлучники. Нас всех пытались всячески расколоть. Говорили, что нам не по пути с Аксеновым — у него на Западе миллион! В какой валюте? Антисемитски шутили по поводу Липкина: Липкин — Влипкин. Известные контрразведчицы от литературы Татьяна Кудрявцева (с которой мама вместе училась и даже дружила) и Тамара Мотылева печатно тревожились по поводу нашей «идейной ясности». «Метрополь — это мусор, а не литература! — писал орган московских писателей. — Порнография духа!» Русская литературная эмиграция тоже отличилась, заподозрив нас в работе на КГБ.
Западные радиостанции сквозь вой глушилок доносили до меня мои собственные тексты, напечатанные в «Метрополе». У меня было ощущение черепахи, перевернутой на панцирь и болтающей в воздухе лапами. А тут еще неожиданный удар из Америки. Карл Проффер, хозяин издательства «Ардис» в Энн Арборе, штат Мичиган, друг многих из нас, издававший неподцензурную русскую литературу, которому был послан альманах, по собственной инициативе объявляет по «Голосу Америки», что «Метрополь» находится в его руках и он собирается его издать.
Карл и Эллендея — это был красочный фильм о любви, деньгах, славе, американском акценте в русской литературе. Их стараниями были напечатаны сотни русских книг. Я испортил отношения с Карлом по личной причине (Эллендея в мехах, красные губы, духи, ревность) во время приезда команды «Ардиса» в Москву (их тогда еще пускали) и навсегда остался за бортом издательства — но в ту ночь настало время выяснить внеличностные дела. Мы с Поповым бросились, утопая в снегу, на квартиру Аксенова звонить Карлу в недоумении, но попробуй тогда дозвониться в Америку!