Лорна встретила его у кухонной двери с сердитым выражением на лице, одетая в бриджи и одну из его шелковых рубашек.
— Сейчас восемь тридцать. Я голодная. Ты всегда так долго работаешь? Есть какая-нибудь идея, что мы будем есть на ужин?
Он рассмеялся и набросился на нее, ясно давая понять, что именно хотел съесть на ужин. Она не произнесла ни слова о другой еде до десяти часов.
В четверг она поехала с ним в гостиницу. Работа продолжалась в безумном ритме. Они отлично справились с очисткой казино от крупных руин, поэтому он мог начинать восстановление, и все разворачивалось настолько быстро, что он фактически делегировал ей часть своих полномочий, потому что не мог находиться в двух местах одновременно. На каком-то извращенном уровне ему нравилось наблюдать, как она отдает приказы Элу Франклину. Эл по своему обыкновению на все смотрел с оптимизмом, но Лорна получала огромное удовлетворение от командования, а Данте наслаждался ее радостью.
На обед они пошли в его номер и зажгли свечи. Дважды.
В пятницу она с ним не поехала, и он снова весь день покрывался холодным потом. Когда он вернулся домой, облегчение от вида ее автомобиля, все еще стоящего в гараже, было таким же острым, как и в среду, и в этот момент он заглянул правде в лицо.
Он любил ее. Это было не просто сексом, мимолетным романом или еще чем-нибудь. Это было настоящее. Он любил ее бесстрашие, отвагу, раздражительность. Он любил ее язвительные комментарии, упрямство и ранимость, которую она ненавидела кому-либо показывать.
Гидеон повеселится над ним, когда все выяснит, и не только над тем, насколько далеко зашел Данте в своих чувствах, но и от явного облегчения, что в конце концов, ангелы улыбнулись ему и скоро он может лишиться своего положения прямого наследника.
Внизу живота Данте образовалась тяжесть, внутренности сжались. Вчера ночью он уже натягивал презерватив, когда внезапно понял, что не хочет пользоваться защитой. Лорна, ожидая, наблюдала за ним и заметила его долгое колебание. Наконец, без слов, он стянул презерватив и отбросил его, после чего открыто встретил ее пристальный взгляд. Если бы она захотела, чтобы он надел другой, он сделал бы это; выбор оставался за ней.
Она притянула его вниз и в себя. Одно лишь воспоминание о последовавшем за этим насыщенном получасе разобрало его так, что свеча возле кровати вспыхнула.
Сегодня было солнцестояние, и он чувствовал себя так, словно способен поджечь весь мир, будто его кожа вспыхивала от кипящей в нем силы. Он хотел подмять Лорну под себя и ездить на ней, пока не будет полностью опустошен, пока она не возьмет все, что он должен ей дать. Однако, сначала им предстоит очень серьезный разговор. Вчера ночью они сделали нечто слишком важное, чтобы пустить все на самотек.