— Следуйте за нами.
Тымнэро успел рассмотреть двух несчастных. Они шли опустив головы. И вдруг в голову ударило: вот сейчас эти люди уйдут из жизни. Навсегда! Тымнэро почувствовал, как под малахаем у него от ужаса шевелятся волосы. Ноги подгибались, и он несколько раз споткнулся, пока не упал на замерзшую до каменной твердости землю.
Струков обернулся и недовольно, приглушенно спросил:
— Что там?
— Тымнэро пал, — скучно ответил Парфентьев.
— Как — пал? — удивился Струков.
— Ослабел, оннак.
— Поднять его, сволочь такую! — крикнул Струков, подбежав к лежащему на земле Тымнэро.
Тымнэро поднялся сам, дивясь, откуда у него взялись силы.
Арестованных повели к прибрежным скалам, торчащим над устьем Казачки.
Красная заря уже превратилась в робкий рассвет, и кое-что можно было разглядеть.
Спотыкающихся арестованных поставили у камней. Только теперь Тымнэро рассмотрел, что у них крепко связаны руки. Один из милиционеров надел им на головы мешки из-под американской крупчатки. Все тангитаны действовали с такой деловитостью, что Тымнэро с ужасом убеждался, что для них эта работа привычная, хорошо знакомая.
С мешками на головах арестованные уже меньше походили на людей. Выстроившись в ряд, отряд произвел залп, и расстрелянные как подрубленные повалились вперед.
— Давай сюда нарту!
Так вот для чего им нужна была нарта Тымнэро!
Он покорно подтащил варту к телам. Двое милиционеров ловко погрузили расстрелянных, и Струков начал понукать:
— А ну вперед! Быстро тащите!
Обратно шли тем же путем — берегом Казачки, затем спустились у дома уездного правления к лиману. Тымнэро почудилось, что в доме начальника колыхнулась белая занавеска, но глядеть особенно некогда было.
Доехали до вырытой могилы.
Легкий снежок запорошил коричневую мерзлоту.
Тела опустили в могилу, и Струков заторопил:
— Быстро! Быстро!
Он даже пытался ногами столкнуть в могилу куски земли, сам хватался за лопату.
— Все, — сказал Струков и скоиандовал милиционерам расходиться.
Сам пошел следом за Анемподистом Парфенть-евым и Тымнэро, вошел в ярангу и устало ову-стился на китовый позвонок. Пошарив в карманах шинели, достал бутылку и попросил:
— Давай стакан!
Стакана в яранге не было, и Тымнэро достал погнутый жестяной ковшик.
Тымнэро глотнул, и огненный поток понесся по всем жилам, высвобождая настоящего Тымнэро, снимая с него оцепенение. Глухо крякнув, выпил и Анемподист Парфентьев. Струков налил еще, пополоскал, обмывая ковш, и выплеснул на пол.
"Брезгует", — безразлично подумал Тымнэро.
Струков выпил, вытер усы и поставил недопитую бутылку на земляной пол.