Река… Ель… Неужто выбрался?
С большим трудом Кононов поднял голову, огляделся.
Нет… Это не та ель, не та река… Там не должно бить вон той дальней сопки… Не повезло… Ты вышел не в ту точку… Нет сил, нет продуктов… На большее тебя не хватит… Теперь ты замерзнешь, если не случится худшего… У тебя всего один выход…
Кононов подполз к дереву, привалился к стволу. Вдоль всего склона росли хилые деревья. От соседства с незамерзающим океаном на ветвях лежал толстый слой инея. От тяжести инея ветви и сами деревья склонились вдоль откоса. Будто кто их причесал гребнем в одну сторону. Речушка пробором делила заросли надвое. Что ж, все верно, подумал Кононов, трогая пальцами кольцо взрывателя. Я свое дело сделал. Осталось вздернуть это кольцо.
Он попытался лечь поудобнее, повернулся, потерял сознание. Во сне ли, наяву ли видел все, что с ним случилось потом. Белые маскхалаты, люди, голос: «Ты не дури, парень, свои!» Провал… Спирт жег горло, перехватывал дыхание. Тело терли вроде бы теркой… Лицо Денисова… Женские лица… Снова темнота, пустота…
Из письма
полковника Денисова
«…Он вышел на двадцать километров ближе к фронту, в стороне от того района, который мы с ним наметили для встречи. Его обнаружили полковые разведчики. С большим трудом расцепили его пальцы, вытащили гранату. Они же доставили его в госпиталь. Две недели он полз. Уму непостижимо, как выдержал».
Из рассказа
И.Н. Звягина
«…Многое выпало нашему брату. Тяжелая работа. Сколько отличных ребят не вернулось… Кононов молодцом оказался. Способный. Учился много, потому и отдача от него большая была. Но ведь он рано начал, прошел школу Ивана Захаровича Семушкина. Знал я этого человека еще с Испании… Профессиональный разведчик. Это он заложил в Кононова добрый фундамент… Я гордился своим учеником».
* * *
Кононов открыл глаза, увидел белый потолок. Повернул голову — ряды коек. Лицо на соседней койке в бинтах. Глаза и усы.
— Очухался? — спросили усы.
Старшина хотел приподняться, но сосед остановил его.
— Ты лучше не рыпайся, — сказал сосед, — швы порвешь.
— Где я?
Он уже понял где, но так хотелось подтверждения.
Лицо с усами засмеялось.
— В госпитале, конечно. С прибытием тебя, браток. С того света.
К койке подошла сестра.
— Говорит? — спросила у соседа.
Сосед кивнул.
— Как себя чувствуете, больной? — склонилась сестра над Кононовым.
— Вроде жив…
Жив!
Это слово улетало, возвращалось, ликовало, наполняло все его существо неизведанной доселе силой.
Жив!
Раньше он никогда не задумывался, что же это такое, его, Кононова, жизнь. Вспомнился колодец в поселке, качалка — насос. Он стоит у колодца, то поднимая, то опуская ручку насоса. Льется вода. Он стоит и качает. Много воды в колодце, вся не выльется. И вот… Чуть было не хватило. Оставалась капля, другая…