Саймон оглянулся, увидел кубок в руках Брета, улыбнулся и сказал:
— Помнишь, он чуть не достался тебе?
— Мне? — переспросил захваченный врасплох Брет.
— Ну да, ты бы победил на Старом Гарри, если бы я не обошел тебя на втором круге.
— А, верно, — сказал Брет и добавил, чтобы перевести разговор. — С тех пор ты нахватал еще кучу.
— Да, есть немножко, — отозвался Саймон и опять принялся рыться в ящике комода. — Но это еще не предел. Я буду выступать в Балбридже и других престижных скачках — пока не доберусь до Олимпии.
Он сказал это рассеянно, но явно не сомневаясь, что у него будут средства для покупки первоклассных скакунов. «Где он их собирается брать?» — недоуменно подумал Брет, но решил, что сейчас не время обсуждать денежные дела.
— А ты помнишь талисман, который висел у тебя в головах? — как бы между прочим спросил Саймон, задвигая ящик.
— Лошадку? Конечно, помню. Ее звали Травести. От «Айриш пезант и Бог оук».
И тут он увидел в зеркале лицо Саймона. У того буквально глаза вылезли на лоб от изумления, и он застыл, не успев задвинуть до конца ящик комода. Через секунду Саймон опомнился, задвинул ящик, встал и медленно повернулся к Брету. Через руку у него висела рубашка.
— Вот, — сказал он, протягивая рубашку Брету и не сводя глаз с его лица. — Должна подойти.
На лице Саймона уже не было изумления; собственно, на нем не было никакого выражения. Казалось, он думал о чем-то другом. «Словно складывает в уме многозначные числа», — подумал Брет.
Он взял рубашку, подобрал с постели пиджак и бриджи, поблагодарил и двинулся к двери.
— Переодевайся и спускайся вниз, — сказал Саймон, все еще глядя на него с отсутствующим видом. — Мы тебя будем ждать.
Брет пошел к себе. Он был потрясен. Похоже, Саймон не ожидал, что он знает про лошадку. Он был настолько уверен, что Брет о ней понятия не имеет, что был буквально оглушен, когда «брат» назвал ее кличку.
Что же это значит?
Это может значить только одно.
Саймон уверен, что он не Патрик.
Брет закрыл за собой дверь уютной старой детской и прислонился к ней спиной. Одежда выпала из его ослабевших рук на пол.
Саймон вовсе не поддался на обман. А он просто притворялся. Брет был потрясен.
Зачем Саймону понадобилось притворяться?
Почему он сразу не сказал:
— Ты не Патрик, и я никогда не поверю, что ты Патрик.
По словам Ланы, поначалу он занял именно такую позицию. Да и по поведению остальных членов семьи было видно, что они ожидали от Саймона чего-нибудь в этом роде. Они до последней минуты не знали, как поведет себя Саймон. А он их всех обрадовал своей покоряюще искренней капитуляцией.