Взяв в руку чашку кофе, он осторожно сказал:
– Конечно, вы можете распорядиться и девушка уйдет из дома, но должен вас предупредить, это очень не понравится дону Альберто. Он как-то обмолвился, что готов пожертвовать многим, лишь бы Марианна осталась.
Донья Елена в испуге взглянула на священника.
– Боже, какой позор!
– Нет, нет, донья Елена! Вы меня не поняли и вообразили бог знает что. Между этой девушкой и доном Альберто ничего нет. Совершенно ничего. Как вы могли так легко усомниться в своем муже? Вы же прожили с ним больше тридцати лет, – священник укоризненно покачал головой.
– Я верю вам, падре. Конечно, верю. Но поймите и меня: эта девушка принесла в дом столько неприятностей… Она дерзит моему сыну, издевается над ним… – Донья Елена не могла сдержать волнения, голос ее задрожал. Но падре решил объясниться до конца.
– Извините, сеньора, будем говорить откровенно. Эта несчастная сирота не виновата. Все неприятности только из-за вашего сына. Мужчина его возраста должен чем-то заниматься, ходить на работу, наконец, он мог бы уже обзавестись семьей.
Донья Елена выпрямилась в кресле и с надеждой посмотрела на падре Адриана:
– Значит, вы считаете, если Луис Альберто женится, он изменится к лучшему?
– Дорогая моя донья Елена, брак почти всегда положительно влияет на человека, делает его ответственным, заставляет по-другому смотреть на жизнь.
– Ах, падре, ведь Луис Альберто в глубине души такой добрый!.. И если бы у него были дети… Вы только представьте – у меня внуки…
В это утро Марианна проснулась почему-то с ощущением радости. И это ощущение ее не подвело. Едва она вышла в сад, как увидела Марию. За ней несли большую клетку с птицами.
– Это тебе, – коротко сказала она.
– Мне? – удивилась Марианна.
– Да, да, тебе. Вот тут написано: «Для сеньориты Марианны от дона Альберто». Куда поставить клетку?
– Вот сюда, под окно. Здесь им будет лучше всего. Громко распевая от радости, Марианна любовалась, переливающимся всеми цветами радуга, оперением птиц. Разрумянившиеся щеки, сверкающие глаза… Мария невольно залюбовалась девушкой. И вдруг сверху послышался сердитый голос:
– Мария, Мария! Скажи этой идиотке, чтобы заткнулась! Что это еще за птицы? Откуда клетка? Пусть убирается вместе с птицами!
Мария хотела ему ответить, но не успела: встрепанная голова Луиса Альберто исчезла в окне, а некоторое время спустя он уже предстал перед ними, в небрежно наброшенном халате, заспанный, злой:
– Немедленно убери клетку и прекрати свое дурацкое пенье!
– А вот и не прекращу! Это уж слишком – запрещать петь среди белого дня! – крикнула Марианна ему в ответ. – Хочу – и буду петь.