- Жду тебя в машине, - оборвала его Белка и встала. Скандалы она очень не любила. Отчасти, поэтому у нее до сих пор и не было кавалера. Стоило мужику несколько ночей у нее переночевать, как он почему-то решал, что обладает какими-то правами на нее. «Похоже, придется Кадра отшивать, - с тоской подумала Белка, - а жаль, мужик хороший, надежный».
Раздосадованная ссорой, она шла, угрюмо опустив голову. И чуть не налетела на тетю Глашу. Уже открыв рот, чтобы извиниться, Белка увидела, как в прозрачно-голубых старушечьих глазах мелькнуло узнавание, и женщина воскликнула:
- Казя! Казенька!
Дальше жизнь закрутилась как-то слишком быстро. Тетя Глаша сделала шаг вперед, собираясь, по-видимому, обнять девушку. Но в дальней части бара, где сидели военные, мелькнула вспышка, грохнул выстрел, и старушка, нелепо раскинув руки, повалилась на Белку. Та опустила несчастную женщину на пол, склонившись над ней. Рану девушка увидеть не могла, но понимала, что для тети Глаши путь подходит к концу.
- Возьми, - прошептала старушка, протягивая ей какую-то картонку, - и беги. Я тебя выдала. У меня дома…
Губы старушки замерли, на них выступила кровавая пена. Белка оглянулась - над ее плечом склонился Кадр, метрах в пяти от них был солдат.
- Мишка, задержи их. Встретимся в подвале.
Девушка кинулась на улицу со всех ног. Вслед ей грохнул выстрел и раздался голос кого-то из сталкеров:
- Ты что делаешь, урод? Всех порешить хочешь? Ты за что старуху угробил?
На улицы уже опустилась темнота. Пожалуй, это и спасло Белку. О машине она даже не подумала. Тетя Глаша жила недалеко, и девушка, обладая хорошей памятью, без труда нашла дорогу, хотя была там лишь единожды. Хлипкая дверь не выдержала ее напора. Белка ударила в нее плечом, и влетела внутрь, едва не запахав носом. В доме царила темнота и тишина. Свет включать не стоило - девушка уже догадывалась, что военные пойдут именно сюда. Поэтому Белка зажгла фонарик и подсвечивала себе, чуть прикрывая его рукой. Что-то скрывала эта безобидная бабушка, и возможно, все сложилось бы совсем по-другому, если бы Белка, как дура, не налетела на нее.
Не церемонясь, девушка выворачивала ящики, вспарывала подушки, скидывала матрасы. В комнате стояло две пружинных кровати. На одной явно спали, а другая была убрана по-парадному, с горой подушек и традиционным вышитым покрывалом. Белке все казалось неуловимо знакомым, но вспомнить, почему, она никак не могла. Тот случай был не в счет - уже тогда девушка ориентировалась в этом доме, как у себя.
Тряпки, перетянутая резинкой пачка мелких купюр, бережно закатанная в платок и убранная в наволочку подушки, запасные очки, стопка конвертов с вложенными письмами - это все было не то. Белка сама не знала, что она ищет, но надеялась, что когда найдет - поймет.