— Кто? — переспросил он. — Хозяева?
Дружинник вдруг захохотал громко и заразительно, так, что с соседней крыши снялась стая воробьев, согнулся чуть ли не пополам, обхватив себя руками за бока. Его дружинники захохотали вслед за ним. Крестьяне смотрели на них с немым изумлением, не понимая, что происходит.
— Ты что старик, — обратился дружинник к старейшине, просмеявшись и как-то сразу утратив все выказывавшееся до этого уважение, — совсем из ума выжил?! Или меня дураком считаешь, что кормишь меня детскими сказочками?! Мне не пять зим от роду, чтобы верить в эти страшилки! Лес? Хозяева? А может в твою жалкую хижину сами Боги заглянули, да заповедали тебе дань князю отдавать?!
Старейшина втянул голову в плечи, словно дружинник ударил его. Но этот смех словно придал ему новых сил. Когда он снова заговорил, голос его звучал уже тверже:
— Князя твоего мы всегда чтили и дань ему отдавали сполна! Попробуй сказать, если было не так! Про неурожай и про хворь коровью я правду тебе сказал. Ни один десяток зим я землю топчу, и никто еще меня во лжи обвинить не посмел! За это я здесь и староста. А имя Хозяев всуе мне еще отец мой, который сейчас смотрит на меня из-за Черты, упоминать запретил, потому что выходят они из Леса и несут с собой смерть, и не спастись от них никому из людей, попавшихся им на пути. И нет ужаса страшнее… Они побывали в дальней деревне, что за лесом на севере. В той деревне не осталось никого живого, да и деревни самой, считай, уже нет — я сам побывал там и видел. Из всех людей только девчушка маленькая и спаслась, каким-то чудом вышла к нашим дворам!
Дружинник слушал его внимательно, не перебивая, но не спешил прятать усмешку.
— Девчушка маленькая, — проговорил он, словно вспомнив что-то или надумав. — Покажи-ка мне ее.
Занила почувствовала вдруг, как все крестьяне, столпившиеся во дворе корчмы, одновременно повернулись к ней и даже, словно, расступились: мало кому хотелось быть предметом особого внимания княжеских воинов. Дружиннику не понадобилось других указаний. Он с легкостью, удивительной при его огромном росте и широченных плечах, спрыгнул с крыльца и остановился возле Занилы, внимательно разглядывая совсем маленького рядом с собой, светловолосого ребенка.
— Значит это ты и есть? — спросил он. — В твою деревню пришли хозяева? Они убили твоих родителей? Расскажи мне.
Девочка, не мигая, смотрела на него огромными серыми глазами и молчала. Но не от страха. Она и не думала пугаться его, такого большого и грозного, перед которым в немом ужасе трепетала вся деревня. Дружиннику вдруг стало не по себе. Словно на залитый солнцем двор корчмы вдруг пахнуло метельной зимней ночью…