– Дед (одно из моих прозвищ), дай чего-нибудь закусить.
– Да нет у меня ничего.
– Ну что ты жмешься – вон у тебя какая-то закусь в банках. И как раз чесноком пахнет.
– Мужики, – говорю, – это не закусь – это мазь от облысения.
– Свистишь, дед. – И ушли, недовольные, допивать. Гудели до утра, спать всем мешали. Думаю: надо ребят проучить. Вижу – на крючке висит парик Ольги Михайловны. Длинный, кучерявый. Натянул парик, вылез по пояс голый и в соседнее купе стал стучать. Открыли они и спьяну глаза вытаращили. А я им этак торжественно-возмущенно:
– Что, суки, не верили?!
Смирнитский упал с полки и сломал руку. Мартынюк угрюмо пробормотал, обращаясь сам к себе:
– Допился…
У Сайфулина начались судороги. А лысый Кашинцев воскликнул с восторгом:
– Это, блин, жизнь! – И упал лицом в подушку.
Я удалился. А минут через пятнадцать они опомнились и стали ломиться в наше купе. Но строгая Ольга Михайловна их не пустила.
Весь гастрольный сезон Смирнитский ходил со сломанной рукой и смотрел на меня волком.
Да, актеры не могут не играть, не могут не разыгрывать друг друга. Это уж их профессия. Но инженеры-то при чем? Кажется, серьезные люди, всё у них на точных расчетах, на сухой математике и – туда же!
Приехали мы с гастролями в Югославию. Раз «Югославия», стало быть, это случилось еще при Советской власти. Не помню уж, в каком городе мы играли. Да это и не столь важно. Только я умылся с дороги, переоделся и вдруг раздается телефонный звонок.
– Это господин Дуров? – спрашивают на ломаном русском языке.
Тогда еще слово «господин» не было в ходу и звучало как-то непривычно. Это сейчас все «господа», «лорды», «леди» и «гамильтоны». Но раз спросили, нужно отвечать.
– Да, – говорю, – это я.
– Господин Дуров, с вами говорит внук генерала Врангеля. Я хотел бы с вами очень повидаться здесь.
Я, конечно, не то чтобы струсил, но, знаете, в то время встречаться с внуком Врангеля… Ведь всегда был в гастрольной группе какой-нибудь «второй режиссер», который вовсе и не «второй режиссер», а в крайнем случае майор, а то и подполковник. И можешь сразу сделаться невыездным. А я им уже был.
И человека обидеть мне не хотелось. Я так тактично ему говорю:
– Вы знаете, у нас очень сложное расписание. – Я его действительно не обманывал. – Я даже не представляю, когда мы можем встретиться.
– Да, очень жаль, – сказал он и повесил трубку.
День проходит, опять звонок. Звонит такой же интеллигентный человек.
– Господин Дуров?
– Да, – говорю, – господин Дуров.
– С вами говорит внук адмирала Колчака. Я живу здесь, в Югославии, и мне очень хотелось бы с вами встретиться.