Черт. Черт. Черт.
Именно я и не имею отношения к этим самым материалам. Ничего в них не смыслю. Просто ни хрена. Какое ужасное ругательство. Я ведь никогда не ругалась. Вообще. Ни разу. Потому что два года назад окончила филологический факультет. А в «Хаусе» работаю переводчицей. Шаляй-валяй. Так все считают в фирме. К моей профессии принято относиться свысока. Все, дескать, потом исходят, спины гнут на стройках капитализма, хребты, шею сворачивают, а разные дамочки-переводчицы изнывают от скуки. «Не бей стоячего». Так окрестили в «Макси» мою деятельность. А все из-за того, что западные инвесторы редко наезжают в фирму. Изредка кто-то накатывает, неожиданно, внезапно, будто молния сверкнула морозной ночью, меня в срочном порядке выдергивают, будто репку, из офиса и вызывают в приемную. Надо спешить, перескакивать через ступеньки, чтобы прибыть на место дислокации вовремя. Далее следуют долгие часы сидения. Томительные минуты ожидания. Обычно на экстренных переговорах находится кто-то шибко грамотный и образованный, и мои знания и помощь остаются невостребованными. И вышколенные секретари чересчур вежливо, в изысканной и галантной форме выпроваживают меня за порог приемной. Дескать, идите-ка, барышня хорошая, отсюда подобру-поздорову. Куда подальше. А лучше в свой офис. И ждите вызова. Именно по этой причине я так и не встретилась с Марком Горовым и не имела возможности полюбезничать с нашими симпатичными инвесторами. Женихи из золотой серии прошли стороной. Косяком. Как рыба в нерест. Девчонки намедни рассказывали, что один из иностранных акционеров – вполне завидная партия для холостой русской барышни. Молод, свободен, умен, хорош собой, к тому же в совершенстве владеет русским языком. Отличный кандидат в мужья, и зачем он наш родной язык выучил – делать ему больше нечего. Однажды на меня налетел настоящий смерч, и не где-нибудь, а в приемной «Макси». Когда я робко приоткрыла дверь, на меня налетело целое полчище мужчин, сбило с ног. От страху я чуть не умерла. Какой-то мужчина из толпы бережно поднял меня, подержал в воздухе и прислонил к стене, а затем пересадил в кресло. Я совсем не помню его лица, лишь запомнила его руки. Такие добрые, заботливые руки, мужские, надежные, мне бы такие. Я бы вышла за них замуж. Но, видимо, не судьба.
Моими профессиональными обязанностями в «Макси» до сих ужасных пор были переводы. С ума можно сойти. Документы, рекламации, доклады. Скука смертная. Спина уже сгорбилась от переводов. А теперь я вообще осталась без работы. Новым владельцам старые переводчицы не нужны. Но я ведь вовсе не старая. Очень даже молоденькая, юная, свежая, но, вероятно, у новых хозяев собственные толмачи имеются. Их много. На любой вкус. Только кликни, сразу на зов примчатся. Шумной стаей.