– Это точно, это нынче модно, – подтвердил Черников, нежно поддерживая меня под локоть, – тебя подвезти?
– Не нужно, нет-нет, я пройдусь пешком, мне надо подумать над твоим предложением. Ты ведь меня замуж приглашаешь, как будто в тюрьму сажаешь, я все правильно поняла?! – сказала я, не спрашивая, а утверждая.
И я заранее знала ответ. Так и вышло.
– Не в тюрьму, зачем в тюрьму, я тебя в клетку приглашаю, а что в этом плохого? Клетка-то золотая, любая девушка тебе позавидует, – удивился Черников, он замедлил шаг, полуобернулся ко мне, словно спешил договорить неоконченную фразу. – Я ведь люблю тебя. Глупая ты, Настя. Несмышленая еще. Кутенок. Можешь не сомневаться в моих чувствах. А ты… Ты привыкнешь. Когда-нибудь. К хорошему быстро привыкают. Особенно женщины. Одной тебе нельзя быть. Ты много горя натерпишься. А ты, Настя, хрупкая и тонкая девушка. Не сможешь одна жить.
– И ты уверен, Черников, что я соглашусь? – сказала я, опять-таки зная ответ на свой вопрос.
– Уверен, – сказал Черников.
И он замолчал. Денис Михайлович обдумывал ситуацию. Все-таки Черников немного колебался. Он не был уверен на сто процентов. И на этом спасибо.
Я закрыла глаза. Не хотела больше видеть Дениса Черникова. Он мне опротивел до тошноты, и вместе с ним – весь белый свет. Реальность, окружающий мир – все вдруг стало ненавистным, противным, муторным. Не стало смысла, появилась пустота. Все было. И ничего не было.
А до Октябрьской набережной в тот день я так и не добралась.
Я ненавидела Марка Горова лютой ненавистью. Сволочь, редкая сволочь. Этот человек вынуждал меня плохо говорить, плохо думать и даже плохо жить. От Горова исходило только дурное, грязное, плохое. Из-за него мне очень трудно сейчас. Благодаря стараниям этого чудовища мне придется опуститься на ступеньку ниже, мой социальный статус резко упал из-за пресловутого Марка Горова.
Итак. Все по порядку. Падает не только рейтинг. Может упасть тонус. И заодно статус. И чего они все падают и падают? Я никогда не выйду замуж за Черникова. Мне противно продаваться. Ощущения не из лучших. Кажется, наконец я приняла разумное решение. Разумнее не бывает. Живут же люди. Работают. И не умирают от пониженного статуса. Это же не кровяное давление. Ничего со мной не случится. Меня не убудет. Стану покупать продукты в соседнем ларьке, ездить по городу на маршрутках. Превращусь в обычную девушку, бедную и честную. Я пошла на соседнюю улицу, нашла там маленький фитнес-клуб и нанялась администратором. У меня даже трудовую книжку не спросили. Она им была без надобности. А содержание предложили не ахти какое. Шесть тысяч в месяц плюс бонусы и премиальные. Прожить можно. Нелегко будет протянуть. После моей зарплаты в «Макси» мое нынешнее содержание резко сократилось до мини. В компании мне неплохо платили по нынешним временам. Тридцать восемь без налогов. Хватало на бензин, супермаркет и дорогой фитнес. И на отдых в Тунисе. А на Австралию пришлось одалживаться у мамы. Зато сейчас у меня просто бешеные деньги. Шесть тысяч российскими рублями. Не разбежишься. Можно оплатить счета и навсегда забыть про машину. Видели бы меня клиентки из моего клуба. Умерли бы разом. Все без исключения. Но не от зависти. От ужаса. Я позвонила маме.