Спаси и сохрани любовь (Мавлютова) - страница 34

– Сергей Викторович занят. У него Слащев. А вы – по какому вопросу?

– Я подожду, – смиренно ответила Инесса.

Веткина не заметила ее выпад, она уселась на один из стульев, сложив ручки на коленках, совсем как юная пионерка. Дверь открылась, из царственного кабинета вышел Слащев, самодовольно улыбаясь, его провожал Бобылев. Сергей Викторович обратил внимание на смирение притихшей от волнения школьницы. Он дружелюбно кивнул, дескать, заходи, Инесса, не тушуйся, чего тут сидеть, даром время тратить. Слащев даже побледнел от злости. Бобылев кивнул Алексею на прощание и прошел в дверь первым, за ним скользнула Инесса.

– Сергей Викторович, – Инесса в замешательстве остановилась посреди кабинета.

Бобылев засмеялся. Он стоял в отдалении, но Веткина заметила, что он хочет подойти, чтобы прикоснуться к ее руке, лицу или еще чему-нибудь, к какой-нибудь части тела, надо же было убедиться в наличии и присутствии Инессы, но он не посмел, удержался, погасил порыв.

– Что у тебя с проектом? – спросил Бобылев и прошел за стол, но не сел, остался стоять, будто они находились вместе, но не рядом.

Между ними была граница.

– На выставку приедет платье Лолиты Саманты вместе со своим «тарантулом», – выпалила Инесса, ей хотелось удивить его, разделить с ним свою радость.

– Отлично, Инесса, – сказал Бобылев и оседлал стул. – Ты делаешь успехи. Если так дальше будешь работать – соорудишь выдающуюся выставку. Молодец!

А Инесса едва не расплакалась: Бобылев никогда не опустится ниже заданной шкалы, он не задаст ей каверзный вопрос, и ему совсем неинтересно, кто пошутил над вентиляцией и сотрудниками. Он ведет себя естественно и непринужденно, будто ничего не случилось и между ними ничего не происходит. Бобылев молчал. Инесса повернулась и вышла, осторожно прикрыв дверь. Слащев сидел на столе в приемной, секретарша благосклонно слушала его байки, опустив очки на кончик носа. Видимо, Алексей держал при себе внутренний секундомер, ему было интересно, сколько минут Инесса проведет в кабинете Бобылева. Секретарша тоже держала секундомер, но не внутренний, наружный. Она искоса, но нарочито поглядела на часы: наручные и настенные одновременно. Двумя глазами в разные. Время сошлось. Минута в минуту. Инесса уже летела по коридору, незримо отсалютовав всем служебным карьеристам и интриганам.

События складывались как в сказке, но реальная жизнь была сложнее. Инесса понимала, что она влюбилась в недосягаемого мужчину, между влюбленными пролегла непреодолимая пропасть. И вдруг Бобылев протянул ей утлый и шаткий трап, по которому можно было добраться даже до неба. Сергей был где-то высоко, а она внизу, на земле. Инессе хотелось дотянуться до его высот, чтобы вместе с ним парить в небесах. Но она знала, что это невозможно. Разве можно дотянуться до бога? Теперь все изменилось. У Инессы появилась надежда. И Веткина засомневалась, а столь ли ее любовь бескорыстна, безупречна и наивна? Люди могут думать одинаково. Могут родиться однотипными. И если их сводит воедино судьба, тогда возникает любовь. Пожалуй, слишком просто, какой-то упрощенный вариант отношений. Сергей устроен по-другому и думает иначе, но Инесса знала, о чем он думает, что его тревожит. Ему достаточно того, что его любят. Если ему рассказать о сомнениях, он будет долго соображать – о чем это, зачем, а потом начнет менять файл. Инесса отбросила сомнения. Нельзя растрачивать душу на бесплодные мысли. Все ясно, как солнечный день. Есть любовь. Есть возлюбленный. Он – самый безупречный и совершенный мужчина на свете. Любовь пуглива. Она сразу исчезнет, если кто-то начнет менять файлы. «Надо работать. Идти вперед. Двигаться. Расти. Добиваться успеха. А по дороге все прояснится. Постепенно, день за днем, шаг за шагом, но я буду приближаться к цели. Я займу свое место в Его жизни. В Его голове. Я стану самым жизненно важным файлом, без которого жизнь Сергея потеряет всякий смысл. И я сделаю это потому, что уже не могу без него. И я больше не могу жить одна. Я хочу быть рядом с ним – всегда и везде. Быть под рукой, как зубная щетка, как носовой платок. Хочу превратиться в необходимый для него предмет – лишь бы он взял меня с собой на свой необитаемый остров и никогда не выселял меня оттуда. Я – верная Пятница. А Сергей – одинокий Робинзон. И пусть он останется Робинзоном – одиноким и неприкаянным. Я хочу быть рядом с ним. И я добьюсь этого», – думала Инесса на бегу. Ее мысли то и дело возвращались к Бобылеву. Она понимала, что уже ничего не понимает. Он стал для нее идолом, превратился в объект слепого преклонения. Любовь стала наваждением.