- Смешная вы девочка.
- Я же сказала, что вы мне нравитесь. И потом, я верю в везенье. Вам сегодня повезло, понимаете? Почти каждый вечер мой постоянный обожатель торчит за кулисами, и, попади вы в другой раз, мне пришлось бы посмотреть на вас как на пустое место. Но он уехал в Чикаго, понимаете? Вы мне верите?
- Верю.
- Если б я действительно беспокоилась о деньгах, разве бы я стала об этом говорить? Не такая уж я дура! Просто мне любопытно знать, какой вы.
- Я дам вам сто долларов.
- Ну! У вас так много денег? - Она весело захохотала, вскочила, развела руками, спустила с плеч пеньюар, обнажив совершенную по форме, похожую на яблоко грудь. - А как по-вашему, стою я этих денег?.. Почему вы меня не целуете? Что такое с вами?
- Не знаю, Бетти.
- Может быть, я вам не нравлюсь?
- Может быть, наоборот, Бетти.
Она прикрыла свою наготу.
- Не смейте!.. - сказала она. - Не смейте! Что за чушь! Мы оба были бедняками. Бедняки - наш класс. Сердцем мы навсегда останемся в нем. Как же! Душные комнатенки, полные кухонного чаду, вонючего мыла и визгливых ребятишек. Бобы со свиным салом. Пропахший потом ухажер, которому за пять радостных ночей нужно отдать еще пятьдесят лет в душной комнатенке с кухонным чадом, и мылом, и ребятишками. Разве я не знаю? Это - наша среда, понимаете вы? К ней мы принадлежим сердцем, но не головой. Вот мы двое, мы были похитрее, и мы вырвались. Головой мы пробили себе путь в другой класс, где живут в шикарных квартирах, и стирку отдают на сторону, и детей тоже, если случаются дети. И из этого класса мы вытягиваем все, что можно.
Она стащила Маркэнда со стула и, свернувшись в клубок, прижалась к нему.
- Сто - это слишком много, сто вы мне не можете дать. Но вы можете любить меня.
Он отстранил ее.
- Что такое? Я нам, и правда, не нравлюсь?
- Очень нравитесь.
- Мне казалось, что мы понимаем друг друга.
- Бетти, это так и есть. В том-то и дело. Не сердитесь. - Он положил на рояль стодолларовый билет. - Мне нездоровится.
- Не лгите.
- Хорошо, я не буду лгать. Вы заставили меня задуматься... То, что вы говорили... Я хотел вашего тела. Я и сейчас хочу его.
- Вот что я вам скажу: берите обратно ваши сто долларов.
- Разве я не могу вам сделать подарок? Или вы только на сделку со мной согласны, Бетти?
Он замолчал и увидел перед собой ее. Не смутный призыв своего желания; он увидел реальное живое существо... и оно было близко. Глаза, которые принудили себя смотреть и быть настороже, детские губы, которые судили и произнесли мудрое решение, круглый лоб, который задумывался над проблемой борьбы за существование. Он увидел провинциальную девушку, возненавидевшую шум родного дома, его нищету, которая заставила ее в поблекшей матери возненавидеть женщину и в угрюмом отце научила бояться мужчины; страшней же всего сделала для нее красоту, которая могла заманить ее в ловушку любви и домашнего очага, похожего на отцовский.