— Выпить? За вашу смелость? Обязательно! За смелость — это по-нашему, по-офицерски. — Фок оторвал одну руку от края стола, протянул ее к бутылке и едва не грохнулся с чурбана. Снова ухватившись обеими руками за спасительный стол, он просящими глазами посмотрел на Марысю: — Пани княгиня, недавно я ухаживал за вами, теперь нам придется поменяться ролями. Не обидитесь, если я попрошу вас разлить вино по кубкам?
— Нисколько. Даже поддержу вас, чтобы вы смогли взять кубок и выпить.
Марыся мигом наполнила до краев кубок Фока, долила вина в свой. Соскочила с лавки, зашла Фоку за спину, прижала его к столу. Отодрала от столешницы его руку, с трудом вложила в нее кубок.
— За смелых людей, Генрих! Таких, как вы! Виват!
Фок хотел поддержать тост, но лишь промычал нечто маловразумительное, однако вино умудрился выпить до дна. Марысе пришлось тут же вцепиться ему обеими руками в плечи, потому что тело Фока обмякло и поползло с чурбана на пол. Неужели надрался до беспамятства и сейчас уснет? Как бы не так! Очутившись на полу и встав на четвереньки, капитан какое-то время громко икал и тряс головой, после чего, медленно переставляя руки и колени, направился к двери.
— Душно, и меня разморило... — разобрала Марыся его бормотание. — Ничего... Сейчас хлопцы выльют мне на голову пару ведер холодной воды — и я буду как новенький.
Марыся почувствовала себя так, словно ее уже облили ледяной водой. Отпустить Фока к казакам, чтобы получить его назад полупротрезвевшим? Затратить столько сил, чтобы начать все сначала? Да она скорее размозжит капитану башку из висящего на стене пистолета, чем выпустит из комнатушки! Стрелять, конечно, она не станет, а вот предложить Фоку вместо обливания холодной водой другое, более приятное для него занятие, ей придется.
Марыся забежала перед Фоком, тоже опустилась на четвереньки, уткнулась в его лоб своим. Наткнувшись на преграду, капитан остановился, уставился на Марысю отсутствующим взглядом.
— Пани княгиня, вы? — узнал он Марысю. — Тоже разморило? Первый раз, что ли?.. Ничего, сейчас обольемся водой из колодца, и можно снова к столу.
— Конечно, Генрих, конечно. Только вначале убери руки с пола. Он грязный, а у тебя такие красивые руки.
Она поднялась с четверенек на колени, взяла в свои ладони одну из рук Фока. Нагнулась к ней так, что груди полностью обнажились в лифе платья, поднесла руку капитана ближе к лицу.
— Какая широкая ладонь... Какие длинные пальцы... какие гладкие ногти...
Расхваливая руку Фока, Марыся постепенно выпрямлялась, стараясь, чтобы лиф платья оказался у руки капитана. Когда это произошло, она, поглаживая руку Фока, начала медленно водить ею по низу грудей в лифе, отметив вскоре, что уже не ее ладони управляли рукой капитана, а та увлекала их за собой. Понравилось? Не хочется уже под холодную воду?