— А Джоггер показывал кому-нибудь этого кролика?
— Да не помню я. — По ее лицу было видно, что она не придает всему этому никакого значения.
— Ну ладно. Все равно спасибо, — сказал я.
Она бесхитростно улыбнулась и снова повернулась к экрану.
> Крестики, подумал я. Кролики. Крестики и нолики — кролики.
Как там Джоггер сказал? «Займись этими крестиками. Я нашел одного мертвого в яме прошлым августом, и на нем кишмя кишело».
Единственные кролики, о которых я знал и которых он мог иметь в виду, принадлежали детям Уотермидов. Но если даже один из них и убежал и как-то попал в яму, то вряд ли на нем могло быть полно личинок, если, конечно, он не провалялся в яме несколько дней, пока Джоггер его обнаружил. Ничего такого важного в этом на первый взгляд не было... но Джоггер посчитал это достаточно важным, чтобы сообщить мне семь месяцев спустя, хоть и совершенно нечленораздельно.
Я взглянул на часы. Около девяти. Что-то я должен был сделать в девять часов? Я вспомнил, как, полусонный, договаривался с Мэриголд.
Сказав Изабель, чтобы в случае необходимости она связалась со мной по портативному телефону, я отправился к Мэриголд.
Она была во дворе и, завидев меня, быстро подошла, неся с собой миску с орехами для лошадей.
— Не вылезай, — скомандовала она. — Поедем посмотрим на Петермана.
Следуя ее указаниям, я проехал по неровной травянистой дороге к дальнему выгону за домом. Выгон спускался к ручью и был окружен плотным кольцом ив, в тени которых старые лошади могли прятаться в жаркую погоду.
Однако Петерман стоял у ворот и выглядел ужасно. Он было протянул морду к ладони Мэриголд за орехами, но тут же отвернулся, как будто его обидели.
— Видишь? — спросила она. — Не ест.
— А что за орехи? — спросил я. Она назвала обычный вид, который пользовался большой популярностью.
— Все лошади их любят, все до одной. Я с удивлением посмотрел на Петермана.
— Что ж тогда с тобой, а? Мэриголд нерешительно сказала:
— Я позвонила моему ветеринару еще по Солсбери; но он сказал, что старику просто надо привыкнуть. Я опять пришла сюда вчера вечером, ты ведь помнишь, какой вчера был солнечный вечер? Заходящее солнце освещало коня, и их было видно.
— Кого их?
— Клещей.
Я молча смотрел на нее.
— Клещи кусаются, — объяснила она. — В этом, наверное, все дело. Полчаса назад я позвонила Джону Тигвуду и попросила что-нибудь сделать, но он сказал, что такого не может быть, все ерунда, и что ты, Фредди, во вторник вызывал ветеринара, когда лошадей привезли в Пиксхилл, и настоял, чтобы их осмотрели, и ветеринар нашел, что лошади в полном порядке, и подписал соответствующий документ, который он может мне показать, если я пожелаю. Честно, мне так не понравился его тон, что я чуть не сказала, чтобы он забрал животное обратно, но тут я вспомнила, что уже вызвала тебя, и еще я знала, что ты хотел, чтобы за старичком хорошо присматривали... Я и решила подождать тебя и спросить, что ты думаешь по этому поводу. — Она остановилась и перевела дыхание. — Так что ты думаешь?