Вернувшись с острова Долгого, Арсеньев в тот же день посетил Голубничего и рассказал о своей поездке.
Голубничий слушал внимательно, не перебивая, и буквально оживал на глазах: спина у него распрямилась, плечи стали шире, в глазах появился живой блеск.
— На каком судне вы ходили? — спросил он адвоката.
— На траулере «Алмаз».
— А, с Захаровым. Как он — здоров?
— Кажется, вполне.
— А погода как?
— Сначала была хорошая, а потом покачало немножко.
— Осенеет, — кивнул Голубничий и громко вздохнул.
Он опять поскучнел и, когда Арсеньев, закончив рассказ, спросил его, могло ли туда принести бутылку течением, ответил ему в точности словами капитана Захарова:
— В море всё бывает, — и задумался, глядя куда-то в небо, сиявшее за оконной решеткой. Потом посмотрел на Арсеньева и сказал: — Но ведь письмо-то подлинное, не фальшивое. Или, думаете, и второй эксперт, который почерк сличал, ошибся?
Арсеньев неопределенно пожал плечами:
— В этом вся загвоздка. Наш почерковед опытный, ошибиться не мог.
Голубничий кивнул:
— Да и я ведь почерк Лазарева знаю. Точно, он писал, его рука. И словечки его. Он такой парень был... с фантазиями.
— Но как тогда попало оно на остров Долгий?
— В море всё бывает, — повторил, вздохнув, Голубничий: спина у него опять стала горбиться. Арсеньеву понравилось, что он так ответил, не хватаясь поспешно за появившуюся новую возможность оспаривать обвинение.
— Попробую добиться повторной экспертизы, — сказал, вставая, Арсеньев. — Сроки, сроки нас поджимают.
Посмотрев на Голубничего, он предложил:
— Сергей Андреевич, может, всё-таки поставить снова вопрос, чтобы вас освободили?
Голубничий совсем опустил голову, пряча побагровевшее лицо.
— Не надо, — глухо ответил он. — Я уж лучше здесь до суда подожду. На воле мне труднее будет... Правда, картошку пора копать, да жена одна управится...
Арсеньев вспомнил, как шел по улице рыбачьего поселка под перекрестными взглядами, и не стал его уговаривать.
На следующий день он с утра отправился к следователю и первым делом положил перед ним на стол несколько заготовленных бумаг.