— Большинство здешние, из Люблинского воеводства…
И вдруг кто-то из курсантов неожиданно спросил:
— А вы, товарищ хорунжий, судя по акценту, наверное, с востока?
Брыла усмехнулся:
— Я? Да нет… из Дембицы.
Добжицкий поинтересовался:
— Из Дембицы? У меня был там друг. Может, знаете его? Учился в гимназии…
— А как его фамилия?
У Добжицкого никаких знакомых в Дембице не было, и задал он вопрос преднамеренно.
— Как же его звали? — делая вид, что пытается вспомнить, проговорил он. — Закончил гимназию в тридцать девятом. Высокий такой блондин…
— Я в гимназии не учился, — сказал Брыла. — Работал подмастерьем у слесаря…
В этот момент Добжицкий нагнулся за книгой, которую умышленно столкнул локтем со стола, а когда выпрямился, на его лице уже не было улыбки.
«Безграмотный мужик, — подумал он, — тем лучше…»
Брыла не отступал. Несмотря на первую неудачу, он решил расшевелить ребят, втянуть их в разговор. Взглянул на лежавшие на столах учебники и спросил:
— А вам артиллерия нравится?
Взвод оживился. Сидевший ближе всех к нему курсант воскликнул искренне и неподдельно:
— Очень!..
— Это, наверное, самый интересный из всех родов войск, — добавил другой.
— А преподаватели?
— Отличные… — раздалось несколько голосов.
Брыла удовлетворенно улыбнулся.
— А ваш любимый предмет?
Курсанты старались перекричать друг друга:
— Техника!
— Топография!
— А политическая подготовка? — спросил Брыла.
В аудитории воцарилось неловкое молчание. Из угла донесся чей-то неуверенный голос:
— Тоже…
Брыла спрыгнул со стола и, смеясь, направился к кафедре.
— Чувствуется, что политика порядком надоела вам. Верно?
Снова тот же голос ответил неубедительно:
— Не-ет…
— Вижу, вижу! И знаете, что я об этом думаю? Что это, по-видимому, какое-то недоразумение. Не может быть, чтобы вас не интересовали ни ваша жизнь, ни ваше будущее. А ведь на наших политзанятиях мы будем говорить именно об этом. — Окинув взглядом ребят, догадался, что они не поняли смысла его слов. — На наших занятиях речь пойдет о том, какую Польшу мы хотим построить после победы, каковы были причины наших поражений. Думаю, что это должно вас интересовать.
Добжицкий ухмыльнулся. После недавних событий в училище он был почти уверен, что батарея неохотно примет нового замполита. Верил, что в сложившейся ситуации ему нетрудно будет помешать политической работе и довести дело до нового конфликта.
Тем временем завязался оживленный разговор. Когда хорунжий уже начал было сомневаться, удастся ли ему наладить контакт с курсантами взвода, недоверие вдруг исчезло. Возможно, на это повлияла атмосфера, в которой велся разговор, а может, открытое, добродушное лицо хорунжего. Во всяком случае, ребята теперь говорили свободно, улыбаясь и подшучивая друг над другом,