Когда машина снова выбралась на хорошую дорогу, Брыла, описав рукой широкий полукруг, сказал:
— Ну вот и встретились на родной земле…
Это прозвучало немного восторженно. Мешковский едва заметно улыбнулся.
— Вижу, что у вас отличное настроение…
Брыла не отреагировал на иронию.
— Да. С того самого момента, как мы пересекли Буг.
В его голосе послышалось нечто такое, что заставило Мешковского внимательно взглянуть на попутчика. Брыла заметил это и, как бы оправдываясь, добавил:
— Видите ли, я очень тосковал по родине. И теперь каждый человек, которого я встречаю, даже каждая деревня, которую вижу впервые в жизни, кажутся мне близкими, родными…
Мешковский пожал плечами.
— Родину и я люблю!.. А с людьми бывает по-всякому!
Дорога снова стала ухабистой. Слева тянулся редкий перелесок, справа — заболоченная низина, поросшая камышом, посреди которой поблескивало зеркало зеленоватой, застоявшейся воды. Оттуда повеяло холодом. Офицеры плотнее закутались в плащ-накидки и умолкли.
Машина пересекла железнодорожную линию и начала карабкаться вверх по крутому склону. Водитель со скрежетом переключил передачу, и мотор заработал на больших оборотах. Скорость упала. С телеграфного столба, мимо которого они проезжали, поднялась совка и бесшумно улетела в сгущающуюся с каждой минутой тьму.
Когда машина преодолела подъем, ухабы сменились асфальтом. И Брыла, усаживаясь поудобнее, вернулся к прерванному разговору.
— Вы довольны назначением?
Мешковский переспросил:
— Доволен ли я назначением в училище? — и ответил: — Да ну его к чертям! Дисциплина и муштра с утра до поздней ночи. По сравнению о фронтовой жизнью это сущая каторга…
— Да. Фронтовых друзей и мне жаль. И все же я доволен своим назначением. Рад, что буду воспитывать офицеров для нашей армии.
В голосе Брылы прозвучали те же восторженные нотки, с какими он только что говорил о Польше. Мешковский едва заметно пожал плечами.
— Я не идеалист и за возвращение в полк отдал бы, как говорится, полцарства.
Уже совсем стемнело, когда вдали замерцали тусклые огоньки. Они приближались к Хелму.
Машина, сбавив скорость, прогромыхала по деревянному мостику и помчалась, подпрыгивая, по булыжной мостовой.
Городок уже окутался ночной мглой и поднимавшимся с окружавших его лугов густым туманом. И только кое-где смутно виднелись желтоватые щелочки в зашторенных окнах. Царила полная тишина.
Они миновали еще несколько домов. Вдруг из какой-то подворотни выскочила освещенная на минуту фарами машины собачонка. Пробежав несколько десятков метров и, видимо, поняв, что ей не угнаться за автомобилем, залилась злобным, визгливым лаем. Тут же откликнулись с разных концов городка другие собаки. Спустя минуту снова воцарилась тишина.