Заглядывает в список и вызывает:
— Курсант Бжузка!
— Я, — смущенно встает худенький паренек с интеллигентным лицом. Его глубоко посаженные, живые глаза вызывают симпатию.
Брыла тем временем объясняет:
— Курсант Бжузка — сын рабочего, трамвайщика из Львова. Он сейчас расскажет нам, что там делалось, когда в тридцать шестом году безработные потребовали работы и хлеба. Сейчас узнаем, какая была «свобода» во времена санации.
Бжузка поначалу говорит неуверенно, сбивчиво. Затем речь его становится живей и горячей. Он рассказывает о революционных выступлениях рабочего класса. Лица курсантов выражают разные чувства — волнение, напряженность, недоверие, иронию. Но все слушают с большим вниманием. Брыла замечает это и думает: «Попал с первого выстрела! Теперь уже ничто не помешает провести дискуссию. В процессе дискуссии сформируется актив».
* * *
После второго часа занятий, удовлетворенный и преисполненный оптимизма, Брыла вошел в офицерскую комнату. Казуба, как обычно, корпел над книгой. Не отрываясь от чтения, спросил:
— Ну и как прошли занятия?
— Неплохо, — с веселой ноткой в голосе ответил Брыла. — Надо только немного поработать с батареей, и ребята будут наши.
Казуба разговора не поддержал. Хорунжий подошел к доске с расписанием занятий и, просмотрев его, спросил:
— Где бы найти Мешковского?
— Только что ушел со своим взводом и преподавателем. У них четыре часа занятий по саперному делу.
— Хотел поговорить с ним.
— Лучше забеги к нему домой после обеда, — посоветовал Казуба. — Мне кажется, что парень загулял. Тебе бы стоило обратить на это внимание.
«Правильно, — подумал хорунжий. — Домашняя обстановка лучше способствует дружеской беседе». Казуба, словно угадав его мысли, проворчал:
— У старшины есть адрес. Я велел ему узнать…
В каптерке старшины Брыла кроме Зубиньского застал двух курсантов. Увидев офицера, те замолкли и застыли у двери. Старшина выпроводил их.
— Ну ладно, ладно, идите. Сегодня же узнаю насчет обмундирования и сообщу вам…
Когда дверь за ними закрылась, пояснил:
— Пижоны… Выпрашивают шинели по фигуре. Пристают, чтобы я обменял им.
— Старшина, у вас есть домашний адрес Мешковского? — прервал его Брыла.
Зубиньский бросил на хорунжего короткий внимательный взгляд. Хотел было что-то спросить, но передумал и сухо ответил:
— Есть.
— Дайте, пожалуйста.
Листая какую-то тетрадь, старшина сделал попытку продолжить разговор:
— Товарищ подпоручпик, вы живете вместе с командиром батареи?
— Я не подпоручник, а хорунжий. — Брыле не понравилось, что его так величают. — А проживаю я действительно у Казубы…