— Ганс, у тебя есть подписанные контракты на будущие съемки Роми. Поторопи режиссера. В конце концов, скажи продюсеру, что готов на снижение ее гонорара, лишь бы съемки начались раньше. Если она не увидится с Делоном пару месяцев, то быстро забудет его.
— Я посмотрю, как это можно устроить, — ответил Блацхайм. — Но ты уверена, что Роми не откажется от участия в съемках в Германии?
— Мы ей не позволим. Потом она не ребенок и знает, чем грозит отказ от контракта. Сделай это, Ганс, иначе мы потеряем мою дочь.
Рольф Тиле, режисер следующего фильма, в котором должна была сниматься Роми Шнайдер вместе со своей матерью, сразу согласился помочь Блацхайму и приблизил дату начала съемок. Он позвонил молодой актрисе обсудить с ней сценарий и говорил так уверенно, что та не посмела даже намекнуть ему о возможном отказе от участия в картине. Роми была в замешательстве. Она обожала Алена, не могла сейчас с ним расстаться, но расторжение контракта грозило большими потерями и испортило бы ее репутацию в мире кино.
— Что мне делать? — спросила она у любимого. — Я хочу вернуться в наш уютный пансион и быть рядом с тобой. Но у меня есть обязательства…
Алена очень задевали ее колебания. Иногда ему казалось, что она предает их любовь, соглашаясь вернуться в Германии. Его противостояние с Магдой Шнайдер достигло апогея. Они почти не разговаривали, встречаясь на съемочной площадке и в отеле. Роми переживала из-за этого, ведь мать и Ален были для нее самыми дорогими людьми.
— Думаю, не стоит нам объявлять о помолвке, — сказал молодой человек в последний день съемок. — Ты уезжаешь домой в Кельн. Зачем затевать всю эту ерунду?
— Как ты можешь так говорить, Ален? Я люблю тебя, — со слезами ответила Роми. — Съемки в Германии займут всего пару месяцев, и я сразу прилечу в Париж.
— Если мать тебе разрешит, в чем я сомневаюсь.
После этих слов возлюбленного девушка повернулась и ушла, ничего больше не добавив. Она подумала, что в Алене проснулся эгоизм. Если бы он вынужден был уехать на съемки, она бы поняла это.
Ален тоже направился к выходу из павильона и столкнулся в дверях с Магдой Шнайдер, которая надменно взглянула на него и сказала:
— Рада, что завтра Вы улетаете в Париж. Не надейтесь увезти с собой мою дочь. Контракты на ее участие в фильмах подписаны на годы вперед, и я лично прослежу, чтобы в Париже не снимали ни одной сцены с участием Роми.
Он ничего не ответил и вышел на улицу, но вряд ли в тот момент Магда смогла бы найти человека, ненавидевшего ее сильнее Делона. Глядя ему вслед, фрау Шнайдер торжествовала — дочь остается с ней.