— Тогда я обязан обращаться к вам «господин профессор, мой дорогой учитель», — ответил Кройцман, поняв тайный смысл слов Берга.
— Я читал, что Пушкину один из старых поэтов подарил книгу с надписью: «Победителю-ученику от побежденного учителя».
— В этом есть что-то от кокетства…
— Прошлый век вообще был кокетлив, и, признаться, мне это нравится. Наш прагматизм похож на естественные каждодневные отправления: поел, значит, через пять часов надо бежать в клозет… Ну, что стряслось?
— Вот, — сказал Кройцман, положив перед Бергом страничку машинописного текста с грифом «Совершенно секретно».
— Зачем мне это знать, если тут штамп МИДа и все наглухо засекречено, Юрген? Это имеет отношение к делам, которые я веду?
— К одному из ваших дел — к Кочеву это имеет прямое отношение…
Берг прочитал документ, в котором МИД просил ускорить разбирательство дела Кочева. Болгары неоднократно напоминали и продолжают напоминать, что судьба аспиранта Кочева беспокоит их и что они требуют либо встречи с ним, либо официального уведомления властей о том, что они предоставляют ему политическое убежище.
— Я не могу выдвинуть никакой версии, Юрген… Ответь им, что дело находится в стадии следствия… Пока что любая версия будет преждевременной.
— Пресса на все лады обсуждает арест Люса. Это странная съемка Кочева… Люс левый. Стоит ли нам идти на конфронтацию с нашими левыми во всем этом деле?
— Я бы поставил тебе самый низкий балл за такой ответ, Юрген. Я не знаю, стоит или не стоит идти на конфронтацию: это не моя сфера. Я служу закону, верю закону и отчитываюсь перед законом, принятым сенатом Западного Берлина.
— Я не призываю вас нарушать закон. В данном случае, однако, мне кажется нецелесообразным разделять понятия «нация» и «закон». Речь идет — естественно, в какой-то мере — о престиже государства.
— Нация и закон — разные категории, Юрген. Я до сих пор не совсем понял: ты приехал с каким-то предложением? Или ты хочешь отдать мне приказ?
— Я не смею отдавать вам приказа, профессор, — пожал плечами Кройцман, — вы же это знаете. Вы не подчинены нам… А если бы и подчинялись — я бы не посмел отдать вам никакого приказа. Не согласились ли бы вы встретиться с представителями болгарского посольства и ознакомить их с ходом следствия? Это моя просьба, а не приказ.
— Это не мое дело, Юрген, не надо опять-таки преступать закон. Пусть этим занимается министерство иностранных дел.
— Они давят на нас. Они вправе потребовать у нас отчета в том, как идет расследование. Ваши уклончивые пресс-конференции не устраивают болгар. Они хотят знать правду. И в наших интересах пойти им в этом навстречу, ибо официальный курс «наведения мостов» может быть сильно скомпрометирован дурацкой историей с Кочевым…