— А теперь слушай внимательно, — сказал он. Меня зовут Василий Иванович Медведев, и волей Великого князя Московского Ивана Васильевича я законный, единственный и полновластный владелец земли, на которой ты лежишь. Государь дал мне право самолично казнить и жаловать всех, кого я сочту того достойным. Поскольку ты разбойник, пойманный на моей земле, я могу с чистой совестью повесить тебя вон на том суку. Хоть сейчас Тебя как зовут-то?
— Никола… — пересохшими губами пролепетал парень.
—Никола… А по батюшке? — любезно осведомился Василий.
— Епифанов сын…
— Как же, как же, — вспомнил Медведев, — я,
кажется, знаю твоего батюшку. Такой почтенный,
рассудительный человек в собольей шубе…
— Точно, — изумился парень.
— Вот видишь. Мне даже известно, что он не прочь бы оставить свое разбойное ремесло, да боится справедливого наказания — и не зря. Парень глядел на Медведева, как на пророка.
— Так вот, Никола, Епифанов сын, сейчас перед
тобой открываются две возможности. Либо ты
мне поможешь — и тогда я, возможно, закрою
глаза на ваше с батюшкой прошлое… Либо… Если
ты не захочешь этого сделать или, что еще хуже,
вздумаешь меня обмануть… Что ж, — ты будешь
первым, кого я повешу за разбой на моей земле, и
случится это не позднее завтрашнего утра. Поду
май. Даю тебе минуту.
Медведев уселся поудобнее и, казалось, углубился в расчет, сколько еще человек можно связать остатком веревки, что потоньше.
Никола облизнул пересохшие губы.
— Я согласен, — сказал он, — да и батюшка, ду
маю, тоже… А что надо делать?
— Пока точно ответить на мои вопросы. — Ва
силий вынул из-за голенища своего сапога нож
Николы и взвесил его на ладони. — Сейчас я от
правлюсь в ваше логово, и мой успех будет зави
сеть от того, что ты мне расскажешь. Если вдруг
ты ошибешься хоть в какой-нибудь малости или,
не приведи Господь, ненароком что-либо ута
ишь, — твой батюшка падет первым от твоего же
ножа. Ты видишь в десяти шагах за моей спиной
березу и прилипший к ее стволу осиновый лист?
Никола пригляделся и кивнул.
Медведев резко повернул голову и в то же мгновенье метнул нож за спину через плечо. Нож пробил красный прошлогодний листик, глубоко увязнув в белоснежном стволе, и тут же хрустальная прозрачная слезинка весеннего сока выкатилась из березовой раны. Василий отправился к березе, вынул нож, вернулся, снова сел и спросил:
— Ну что?
Лицо Николы побелело, как ствол березы.
— Я готов, — прошептал он.
— Где находится лагерь?
— Две версты отсюда — прямо по дороге.
— Сколько еще таких, как ты, наблюдателей на
пути?
— С этой стороны смотрителей больше нет.