Нас всего четверо. Один следит за дорогой от Ме
дыни, один — от монастыря, я — от Картымазов-
ки, а главный смотритель — на дубе посреди лаге
ря. Оттуда видны все три наших дерева.
— Значит, скоро обнаружат, что тебя на месте
нет?
— Не-е-с. Оттуда видно, только когда подаешь знак. А так велено не высовываться…
— Когда и какие знаки подаются?
— Если едет кто чужой, незнакомый, — до трех
человек — машешь над головой белой тряпкой.
Если большой отряд — красной. Тогда общая тре
вога и все с оружием выезжают навстречу. Но еще
никто никогда не подъехал к лагерю ближе, чем
за две версты. Поэтому никому даже не ведомо,
где он расположен.
— Как часто меняются ваши смотрители?
— Каждый сидит весь день — от светла до
темна.
— А ночью?
— По два человека караулят на каждой дороге.
— Как охраняется сам лагерь?
— За сто шагов от стоянки в лесу вырублены
просеки — со всех трех сторон. На каждой — по
два часовых. Они ходят так, что все время видят
просеку. Ночью зажигают факелы и удваивают ка
раул.
— Ты сказал «с трех сторон». А с четвертой?
— С четвертой, позади за лагерем — болото.
Черным называется. Там трясина засасывает —
никак не пройти.
— Точно?
— Вот те крест! — побожился Никола.
— Ладно. Сколько человек в вашей шайке?
— Да около сотни будет. Одних, мужиков сорок
восемь, ну и… бабы да детишки до пятнадцати лет.
А кто старше — переходят в отряд.
Василий уже хотел было задать следующий, очень важный для него вопрос, как вдруг его осенила странная догадка и он с замиранием сердца спросил:
— Послушай, а молодые девицы… э-э-э… ну, в
том смысле, что на конях и с оружием в отряде
есть?
Никола уставился на него с изумлением.
— Не-е-е, ты что, государь, как же это можно — баба да с оружием?! Женщины только в землянках за лагерем имеют право жить. Они готовят, стирают, за детишками смотрят, но моложе тридцати у нас, пожалуй, никого нет, и все замужем за нашими мужиками.
Медведев облегченно вздохнул.
— Я думал, у вас лагерь, а там просто село,
что ли?
— К нам в отряд людишки целыми семьями
приходят — а почему? Да потому что в этих мес
тах жить смертельно опасно! Литовские вельможи
с московскими непрерывно ссорятся из-за земель
да богатств, и тут такое творится! А у нас в лагере,
как у Бога за пазухой. За пять лет еще ни один чу
жой человек даже близко не подошел! Нас все бо
ятся и по ту сторону Угры и по эту, во как!
— Понятно. А кто у вас главный?
— Бывший полковой воевода Антип Русинов.
Очень головастый мужик! Грамотный, и хитер,
как черт, — никогда не поймешь, что на уме дер
жит. Первый помощник у него — Софрон Кривой.