ВИКИ. /Отпрянула, и бежит/. Роджер, там кто-то есть!
/Раздается еще вопль Филиппа. ВИКИ, уже ничего не соображая, убегает через главную дверь. Из кабинета выходит ФИЛИПП. В правой руке у него налоговое извещение, в левой - тарелка сардин./
ФИЛИПП. Дорогая, это, конечно, очень глупо, я знаю. /Пытается оторвать бумагу от пальца./
/Наверху появляется ФЛАВИЯ с разными антикварными безделушками./
ФЛАВИЯ. Дорогой, если мы не ложимся, я буду разбирать чердак.
ФИЛИПП. Дорогая, я не могу лечь, я тут приклеился.
ФЛАВИЯ. Дорогой, почему ты не поставишь сардины?
/ФИЛИПП ставит тарелку на стол, а когда убирает руку, на ней остаются сардины/
ФИЛИПП. Ты видишь, я прилип к этим сардинам.
ФЛАВИЯ. Дорогой, ну не будь дурачком! Возьми в тумбочке бутылку, где написано "яд". Он проест насквозь все, что одно. /Уходит вдоль по коридору./
ФИЛИПП. Ну, одно дело, когда люди влипают в проблему. Я понимаю. Но это просто черт знает что! /Уходит в ванную первого этажа,/
/Пауза./
ЛЛОЙД. Селздон!.. Твой выход, Селздон! Ты слышишь, подъехали!
БЕЛИНДА /за сценой/. Он идет, милый, он идет.
ЛЛОЙД. Но его рука должна была просунуться через окно еще до ухода Фрэди.
/Стекло в окне разбивается, просовывается рука, которая открывает шпингалет./
А, вот и он! Как сказано у Тениссона: "Рука в белой венецианской парче, мистическая и прекрасная..." Только она запоздала схватить кровавый меч.
/Открывается окно и через него влезает пожилой ГРАБИТЕЛЬ. Выглядит очень живописно./
ГРАБИТЕЛЬ. Ни тебе решеток, ни сирены от воров, на них просто надо подать в суд за подстрекательство.
ЛЛОЙД. Стоп, Селздон! Давай повторим это еще разок!
ГРАБИТЕЛЬ. Нет, просто хочется сесть и рыдать, как вспомнишь, что бывало мы брали банки, склады золотых слитков - и чем я занимаюсь теперь?! Вспарываю бумажные пакеты!
ЛЛОЙД. Стоп, Селадон, стоп! /Наливает себе стаканчик./ Стоп!
/Входит ПОППИ./
ГРАБИТЕЛЬ, Я знаю, они все в Испании. Старая карга с кухни сама сказала об этом.
ПОППИ /громко/. Ллойд просит, чтобы вы остановились.
/Входит БЕЛИНДА./
ГРАБИТЕЛЬ /продолжает/. А ее тоже дома нет. Я сам видел, она выскочила сейчас в купальнике.
БЕЛИНДА. Остановись, Селздон, голубчик! Радость моя! /Берет его за руку и он, наконец, останавливается./
ЛЛОЙД. О боже! Говорят, во время войны была такая знаменитая пианистка Майра Гэсс. Она продолжала играть даже во время воздушных налетов,
СЕЛЗДОН. Что - стоп?
ПОППИ. Стоп!
БЕЛИНДА. Стоп!
ЛЛОЙД. Спасибо... Белинда, спасибо, Поппи!
/БЕЛИНДА и ПОППИ уходят./
СЕЛЗДОН. А я был знаком с Майрой Гэсс.
ЛЛОЙД. Я думаю; он слышит не хуже меня.