– Это тебе. Представь себе, что это красные розы.
Она опустила свое лицо в цветы и улыбнулась.
– Мне они нравятся больше, чем розы.
Он подал ей руку.
– Куда мы идем?
– В мой бар, который теперь называется «Chez Асе».
Он провел ее в салон бара, где горели приглушенные огни, а автоматический проигрыватель играл какие-то нежные мелодии в стиле «кантри». Все столики, за исключением одного, были отодвинуты к стенам. Оставшийся в центре столик был застелен клетчатой скатертью. В центре стола стояла зажженная свеча, которая была засунута в пустую бутылку вместо подсвечника. А сбоку от нее в ведерке со льдом лежала бутылка вина, рядом стояли два бокала на тонких высоких ножках. Он подставил ей стул.
– «Chez Асе» – очень приятный ресторан. Восхитительный интерьер.
– Я счастлив, что тебе он понравился.
Он поднял охлажденную бутылку.
– Шампанского?
– Шампанского? Настоящего?
– Настоящего. Я нашел пару пыльных бутылок в кладовке, которые были отложены про запас. Давай представим себе, что это «Dom Perignon».
Он с шумом откупорил шампанское и наполнил бокалы.
Она сделала глоток.
– М-м. Лучший «Dom Perignon», который я когда-либо пробовала.
Свет от свечи падал на его лицо, отражался в его глазе, делая его светло-голубым. Он дотронулся своим бокалом до ее бокала.
– За любовь… И тех, кто любит.
После нескольких глотков шампанского он встал и протянул ей свою руку.
– Могу я пригласить вас на этот вальс, мадемуазель?
– Конечно, месье.
Джордж Стрейт пел что-то из проигрывателя, а они на небольшом свободном участке плавно танцевали вальс. Он оказался потрясающе грациозным танцором, вел ее уверенно и легко. У нее вздымалась и взлетала юбка, их движения были такими синхронными, как будто они танцевали вместе долгие годы.
– Ты прекрасный танцор, – сказала она.
– И ты тоже. Сегодня ты просто бесподобно выглядишь.
Танец кончился. Она улыбнулась и сказала:
– Благодарю вас.
Началась новая запись. На этот раз звучала какая-то нежная баллада. Он притянул ее к себе и обнял за талию. Ее руки обвили его шею, и ее лоб касался его щеки. Они двигались под медленную музыку с той же бесподобной гармонией движений, которая появилась у них во время вальса. Их тела прижимались друг к другу, своими руками она обнимала его шею. Его грудь касалась ее груди, которая стала еще более уязвимой теперь, когда на ней не было бюстгальтера. Ей стало жарко, и она вздрогнула.
Его ладони двинулись вниз по ее спине и прижали ее еще сильнее к его животу и бедрам. Она чувствовала на своих щеках его жаркое дыхание, которое слегка колыхало упавшую на лицо прядь ее волос. Она чувствовала его сильные мышцы, застежки на его рубашке, жесткую пряжку на его ремне. Его нога была между ее ног. Ей стало еще жарче, и она снова вздрогнула.