– И тем не менее утешилась, – сказала Шенягина.
– Как и все, – сказала Леа. – Или, по-твоему, она должна была умереть от горя?
Она снова засмеялась, и её весёлые голубые глаза исчезли, утонув в расплывшихся щеках. Ангел повернулся к даме в чёрном, крепкой заурядной брюнетке, похожей на кошку, как тысячи и тысячи южанок, и так безукоризненно одетой по всем правилам хорошего тона, что это казалось маскарадом. На ней была униформа иностранных княгинь и гувернанток, долгое время остававшаяся неизменной: чёрный строгий костюм посредственного покроя, зауженный в проймах, и белая блузка очень тонкого батиста, чуть тесноватая в груди. Перламутровые пуговицы, пресловутое колье, стоячий воротничок на косточках из китового уса – всё в ней было, как и её фамилия, княжеским. Вполне по-княжески она носила среднего качества чулки, удобные уличные туфли и дорогие перчатки с чёрно-белой вышивкой.
Валерия разглядывала Ангела, как мебель, пристально и без стеснения. Она продолжала громко настаивать на своём сравнении:
– Нет, уверяю тебя, что-то общее с Эрнандесом в нём есть. Впрочем, послушать Максимильенну, так выходит, что никакого Эрнандеса вообще никогда не существовало, ведь теперь при ней имеется её знаменитый Америго. Так-то оно так. И однако! Видела я этого Америго. Я только что из Довиля. И видела их там вдвоём.
– Правда? Расскажи!
Леа села, заполнив всё кресло. У неё появилась новая манера вскидывать голову, чтобы отбросить назад густые седые волосы, и при каждом таком движении Ангел видел, как пляшет её второй подбородок, делающий её похожей на Людовика XVI. Она с подчёркнутым вниманием слушала Валерию, но Ангел несколько раз замечал, как суженный голубой глаз скользил в сторону, ловя взгляд нежданного посетителя.
– Ну вот, – рассказывала Валерия. – Она спрятала его где-то на вилле, у чёрта на куличках, далеко от Довиля. Но Америго, как вы сами понимаете, сударь, это не понравилось, и он начал устраивать Максимильенне сцены. Она разозлилась и сказала: «Ах так? Ты хочешь, чтобы тебя видели? Что ж, пожалуйста!» Она позвонила и заказала столик в «Нормандии» на ближайший вечер. Через час про это уже знали все, и я, конечно, тоже заказала столик для нас с Бек д'Амбез и с Заитой. Нам не терпелось увидеть наконец это чудо-юдо. Ровно в девять появляется Максимильенна, вся в белом и в жемчугах, и этот её Америго… Ах, милочка, какое жестокое разочарование! Он, конечно, высокий – это верно, пожалуй, даже чересчур. Ты ведь знаешь моё мнение об очень высоких мужчинах – я по сей день жду, когда мне покажут хоть одного, одного-единственного высокого мужчину с хорошей фигурой. Глаза – да, тут возразить нечего. Но ниже, вот с этого места, уже что-то не то: щёки чересчур круглые, немножко глупенькие, уши низковато посажены… Словом, разочарование!.. И к тому же спина деревянная.