Юность, 1973-01 (Журнал «Юность») - страница 46

И, развернувшись в дверях, зашагал от «барабана» прочь.

С Раисой тоже вышло неладно. Не получился у них разговор. Берчак чувствовал, что не в ней, а в нем, в его странном состоянии, в какой-то потерянности, неспособности разобраться, чего же он хочет и от себя и от неё, и должен ли он её звать с собой, и нужно ли ему вообще уезжать отсюда, — в этом причина. Но ничего с собой поделать не мог.

Так и ушел. И у порога, возле вагончика Раисы, встретил эту новенькую… Первое желание было: сказать ей, этой малявке зелёной, что-нибудь такое, чтобы она подхватила свой чемодан или, как говорит Юрка, его напарник, «ноги в руки» и — по шпалам, до дому… Но тут он взглянул на неё, увидел глаза, большие, словно открытые нараспашку, в которых, кажется, не было ни страха, ни растерянности и ничего такого, что напомнило бы Берчаку о случившемся полчаса назад, в конторе. Это его и сдержало. И он, кажется, даже поговорил с ней и даже чемодан её подтащил к порогу.

Но дома, в вагончике, ему не сиделось: он всё что-то порывался сделать, чем-то разогнать своё странное состояние, когда вдруг сам себе становишься противен, но ничего путного придумать не мог. А тут ещё Юрка, напарник, подвернулся, что-то спросил у него насчёт отъезда, — мол, правда ли? — но Николай так на него поглядел, что тот подхватил свой плащ и убежал куда-то.

Берчак полежал на не убранной с утра постели, покурил, глядя в потолок… И все это время, пока лежал, курил и думал разное, виделось ему одно и то же — большие, распахнутые глаза той девчонки.

Давнее, неуловимое воспоминание, что-то связанное с его коротким детством, с жизнью в детском доме рождалось в нем под этим немигающим, открытым взглядом. Как будто не она, не эта девчонка, а кто-то другой глядит на него оттуда, из его давнего детства. Все забылось, остались только глаза, взгляд той девчонки… Доверчивый, удивлённый и радостный… Нет, не радостный… Берчак лежал и вспоминал: какой же он был, тот взгляд, что было в нём особенное, главное, что теперь так хочется вспомнить? Ему казалось, припомни он это, тут же вспомнит и что-то очень важное. «Я, кажется, сделал тогда что-то хорошее, вроде кому-то что-то отдал… Ну да, точно, отдал что-то…»

И всё вдруг вспомнилось…

Он эвакуировался с матерью и младшей сестрой. Ехали в товарном эшелоне. Куда все, туда и они. Лишь бы подальше от бомбежек, от взрывов. А бомбежка их догнала. Он помнит, как дрогнул их состав, как один за другим ухнули рядом взрывы, как жарким пламенем запылал их вагон… Из вагона, сбивая друг друга, прыгали на землю люди. Кто-то поднимался, бежал прочь от вагонов, кто-то падал и больше не вставал… Последние слова матери он помнит и теперь: «Коля, беги к лесу, не теряй Аленку!» Аленку, трехлетнюю его сестру, подхватила на руки их соседка по вагонным нарам, женщина одинокая и добрая, которая будто затем и двинулась в эту трудную дорогу, что-бы не себя, а других спасать.