— Фриц, Фрида, у нас нет своей лопаты для расчистки снега. Но лопаты у вас были. Я думал, вам их одолжили соседи, но выходит, они с неба упали.
Близнецы сидели рядышком на кушетке.
"Такого не бывает на Рождество", — рыдая, без слов, пожаловалась брату Фрида.
Фриц, тоже не произнеся ни слова, мрачно отозвался: "В жизни не было хуже Рождества".
Когда папа заговорил, мама притянула Анну и усадила её рядом с собой в широкое кресло, будто знала, что колени у девочки дрожат, словно желе. Теперь, не переставая крепко прижимать к себе младшую дочь, она разразилась гневной речью. Она тоже против них, на папиной стороне. Она свирепо смотрела на близнецов, не обращая внимания на их несчастный вид, помня только побледневшее личико Анны.
— Ваш бедный отец всегда возвращается такой усталый и замерзший, но часто… Помнишь, Фриц? Ты слишком быстро забыла, Фрида, как он останавливался, чтобы помочь вам чистить снег, пока я шла домой готовить ужин. Может, во всём виновато мое воображение?
Все понимали, воображение здесь ни при чём. Дети чувствовали, что она сейчас заплачет. Еще минута, и все они зарыдают.
Но вместо этого папа рассмеялся. Это был странный и хриплый смех, но тем не менее, смех. Дети ушам своим не верили.
— Чем мы тут все занимаемся? — хрипота пропала так же быстро, как и появилась. — Такие неприятные, такие скучные лица на Рождество, будто сегодня вовсе и не Рождество. А всё потому, что Анна сделала нам подарок. Мы должны петь от радости, а мы…
Он вытянул Анну из укрытия материнских рук и поставил прямо перед собой.
— Хватит, Анна, довольно кукситься. Любому впору гордиться, сделав такую корзинку. Мы сможем пользоваться ею долгие годы. И мы все тобой гордимся. Даже если тебе кто-то и помогал. Ведь ты трудилась с любовью и в честь Рождества. Как же тебе удалось столько времени хранить секрет?
Анна сглотнула, мигнула, попыталась смахнуть набухающие в глазах слезы, и, отчаянно стараясь, чтобы голос звучал как обычно, ответила:
— До вчерашнего дня держала корзинку в школе, а потом под кроватью.
Тут уже и Гретхен позабыла, как была несчастна. Она подскочила поближе к папе, ухватила Анну за руку и выпалила:
— Она такая чудесная, Анна, эта твоя корзинка. И ты даже не намекнула ни разу, даже словом не обмолвилась.
Лёд растаял в сердцах, комната снова празднично сияла.
Близнецы заговорили вместе, мешая слова в кучу:
— Такая красивая…
— Ты нас научишь, ладно?
— Никто даже и не догадывался. Никто!
— О вашем подарке тоже никто не догадывался, — бормотала Анна, её душа наполнялась то робостью, то восторгом. Но Руди по-прежнему молчал. Какая-то дурацкая корзинка. Его цветок всё равно самый красивый.