.
— Что это будет, «Кристиан»? — спросил я.
— Нет. «Кристоффер».
Мне надо было торопиться; еще немного, и помощник Карла-Юргена отыщет фамилию «Т. Кнутсен» в телефонной книге. Я должен был поскорее задать самый главный вопрос. И надеялся, что он не слишком испугает собеседника.
— Кто заказал вам эту надпись? — спросил я.
Он следил за бледно-голубой спиралью дымка, поднимавшегося к яркому огню лампы.
— «Травой ничто не скрыто». Я подумал, что надпись странная. Но поэтичная в своем роде.
Он был совершенно спокоен.
— Кто вам ее заказал?
Он посмотрел на меня в упор.
— Не знаю.
Я не верил собственным ушам.
— Вы не знаете?
— Не знаю. Мне позвонили по телефону. Чей-то голое спросил, не могу ли я высечь на камне надпись: мне сразу же заплатят пятьсот крон. Я сказал, что могу. И получил пятьсот крон. Они пришли по почте… Наличными… пять бумажек по сто крон… в обыкновенном конверте. Еще пятьсот крон я должен был получить после выполнения заказа. Но остальную сумму мне так и не заплатили.
Я ничего не понимал.
— Неужели вы взялись высечь надпись на могильном камне, не удостоверившись в том, что ее действительно заказали родственники усопшей? — спросил я. — Ведь все это могло оказаться просто жестокой шуткой?
— То же самое подумал и я. Я сразу же это подумал. Тем более что надпись была такая… такая странная. И я спросил, с кем я имею честь говорить.
Я не смел верить своей удаче. От любопытства у меня даже зашевелились волосы на затылке.
— И с кем же вы говорили?
— Голос ответил… «Говорит супруга полковника Лунде, мой номер телефона: 32-70-09. Можете позвонить после того, как сверитесь с телефонной книгой». Я заглянул в телефонную книгу и нашел там: полковник Лунде, Холменколлосен. И номер телефона был 32-70-09. Я позвонил и услышал тот же голос.
— Голос госпожи Лунде?
Какое-то время он сидел молча. Я словно утратил ощущение времени.
— Странно, — проговорил он наконец. — Очень странно. Но я не могу вспомнить как именно сказал голос: «Говорят по поручению полковника Лунде» или «Говорит супруга полковника Лунде».
— А ведь это очень важно, — сказал я.
Я не мог ему объяснить, насколько это важно. Но я был убежден, что именно тот, кто заказал надпись, совершил впоследствии покушение на маленькую фрёкен Лунде, изо всех сил толкнув ее на могильный камень. И все время я ощущал в нашем разговоре какую-то странность. Словно в нем все время присутствовало что-то неизвестное. И вдруг меня осенило.
— Вы все повторяете: «голос», — сказал я. — Что это значит?
— И меня это тоже озадачило… Я жалею теперь, что взялся за эту работу… но мне очень нужны были деньги… Вы хотите знать, почему я говорю «голос»… Можно еще сигарету?