И вдруг, без всякого перехода, она заплакала. Уткнулась лицом в подушку и заплакала навзрыд.
Я сел и стал ждать. Я решил дать ей выплакаться. В конце концов должна же она когда-нибудь перестать. Так я, по крайней мере, надеялся. Спешить было некуда.
Через некоторое время рыдания стихли. Она еще полежала всхлипывая. Потом обернулась ко мне.
— Ты не позволишь им забрать меня, Мартин?
Глаза-незабудки расширились от слез и страха.
— Накинь халат, Люси, и пойдем с гостиную. Там нам будет удобней поговорить.
— Мой халат…
Она отбросила одеяло. На мгновение у меня мелькнуло опасение — я вспомнил ее былые уловки. Вспомнил кружева, вырез и прозрачный нейлон.
Но тут она спустила ноги с кровати — на ней была моя пижама!
— Придется тебе дать мне свой халат, Мартин. У тебя нет халата поприличней?
— Мой халат в доме полковника Лунде, — сказал я. — Вот возьми купальный.
— Он слишком велик, — возразила Люси.
Ах вот как! Мой купальный халат ей, видите ли, велик. Я почувствовал, что начинаю злиться. Но все же я не утратил способности мыслить и понял: я злюсь просто потому, что у меня отлегло от души. Люси жива-здорова, с ней не случилось никакого несчастья.
— Идем в гостиную, — сказал я.
Она поплелась впереди меня. Было так странно видеть ее на низких каблуках. Она сразу стала маленькой. Маленькой, по-детски беспомощной и какой-то трогательной. Она прошла в дальний угол и села на мой личный, неприкосновенный стул. Потом достала спичку и зажгла камин.
Я зажег спиртовку. До половины наполнил кофейник водой. Потом заварил кофе и разлил его по чашкам.
— Пей, Люси.
Она, как послушный ребенок, стала прихлебывать кофе. И молчала. Я осушил свою чашку.
— Наверное, я была в каком-то забытьи, Мартин… Я спала… Мне привиделся кошмар… Будто кто-то пришел, чтобы забрать меня. А оказалось, что это ты. Ох, Мартин, если бы ты знал, как я рада, что ты здесь…
Она отставила кофейную чашку, чашка задребезжала о блюдце, и тут — словно кто-то нажал кнопку или отвернул кран — Люси опять заплакала в три ручья.
Я разбираюсь в женских слезах: с первого взгляда было ясно, что эти непритворные.
Мне снова пришлось пустить в ход мой носовой платок. Я извлек его из кармана и протянул Люси.
— Могу я на тебя положиться, Мартин?
— Можешь.
— Ты, наверное, удивляешься, почему я здесь.
Я удивлялся не столько, почему она оказалась здесь, сколько тому, как она сюда попала.
— Как ты сюда вошла, Люси?
— Я давно уж присматривалась к твоим ключам. Однажды на Холмеиколлосене ты оставил их на своем ночном столике, Я сняла слепок с ключей, а потом положила их на место. Это было легче легкого.