– Вы что, мне угрожаете? – по-бабьи взвизгнул Крестников. Я вздохнул со всей жалостью, на какую был способен.
– Да Господь с вами. Нужны вы мне больно, угрожать вам.
Крестников шагнул было к двери, потом ко мне, потом снова к двери. Я с любопытством наблюдал за его передвижениями.
– Вы еще пожалеете, – прошипел он и пулей вылетел в коридор, едва не сбив с ног входившего в приемную Димку с кучей бумаг. Спустя мгновение из коридора послышался грохот и проклятия. Я подбежал к дверям и высунул голову наружу, оттолкнув в сторону Димку и Дашку.
Крестников валялся на полу, засыпанный бумагами, выпавшими из его портфеля и изрыгал проклятия. Я рассмеялся и повернулся к Дарье.
– Почему на этом месте все падают?
– Там ковролин задрался, приколотить некому, – затрещала она. – И лампочка как раз перегорела, окно далеко, ничего не видно…
– А если бы я, как и планировал, через неделю только вернулся, вы бы тут все поубивались? – ласково произнес я. Дашка поежилась. Она знала, что таким тоном я говорю в минуты гнева (хотя я как раз ничего подобного не чувствовал). – Что, без царя-батюшки некому лампочку ввернуть и ковролин к полу прибить? Может показать вам, как это делается?
Последние слова я произнес с возрастающей экспрессией. Дашку выдуло из кабинета. Я прислушался, однако грохота не последовало. Видимо, опасный участок она благополучно миновала. Димка замер у дверного косяка, прикинувшись ветошью.
– Заходи, – буркнул я ему и вошел в кабинет. Димка последовал за мной, двигаясь, как слегка подвыпившая балерина. Кажется, он и дышать боялся, не говоря уже о том, чтобы промолвить что-нибудь членораздельное.
– Давай отчет, – не глядя на него, произнес я, бросая на стол сигареты. – И окно открой.
Димка выполнил все в точности и строгой последовательности. Сам он скромненько притулился на краешке стула, готовый к трудовым подвигам. Мне было смешно, но я изо всех сил делал каменное лицо, стискивая зубы так, что самому было больно и неприятно.
Оказалось, что за время моего отсутствия Димка справлялся неплохо, и придраться к его работе было проблематично. Я хмыкал, просматривая бумаги, но найти предлога для разборки не смог. Димка преданно смотрел мне в глаза, чем напомнил старого пса, который жил у моих родителей, когда я еще пешком под стол ходил. Пес всегда шустро бегал за людьми в доме, стараясь не оставаться в комнате в одиночестве. Найдя себе подходящую на его взгляд компанию, пес укладывался рядом и клал тяжелую лобастую голову на ноги мне или родителям.
– Ну что же, – швырнув отчет Димке, произнес я. – Умеешь работать, когда захочешь.