Леди Элинор сегодня была бодра и весела, дочь же ее, наоборот, не в духе. Брата и Уриэла она осыпала насмешками; Генри снес их с полным равнодушием, Ури силился показать, что на нем такая же броня. Леди была не из тех дам, что тешатся болтовней: одним глотком осушив свою чашку кофе с рюмкой бренди, она извлекла из сундука колоду карт и ушла к капитану заниматься делом. Мисс Алисе стало скучно с нами, и она попросила слугу или горничную, чтобы те вызвали судового клерка для отчета о корабельных происшествиях; Генри при этом фыркнул, а Уриэл поднял брови. Обычно в таких случаях посланцы возвращались с донесением: «Мастер Хаммаршельд послал меня к чертям, мисс Алиса, а сам спустился с боцманом к скоту». Но сегодня Бэк все же явился и остановился у самых дверей. Вид его означал, что быстрые ноги, энергия и деятельность получше никчемного пассажирского прозябания. Завязался постоянный диалог.
— Что нового, Бэк? — томно спросила мисс Алиса.
— Да ничего, мисс. Плывем понемножку.
— Люди здоровы?
— Что им делается. У Браунов теленок сдох.
Мисс Алиса сочувственно вздохнула. Потом, охорашиваясь, сказала:
— На, отнесешь им шиллинг… Бэк, а почему вы не смотрите мне в глаза?
Это было уж слишком. Бэк нахмурился, повел плечами и сердито выпалил:
— Потому, мисс Алиса, что у меня пропасть дела, а вы держите меня тут без толку!
Генри покатился со смеху, Бэк вылетел из каюты, и топот его босых ног по трапу затих внизу. Сэр Уриэл сказал:
— Если позволите, мисс Алиса, я сочту за честь сообщать вам обо всем, что случится на корабле.
Настоящая жизнь для меня начиналась несколькими футами ниже, на спардеке. Тут и воздух был другой — какой-то загустевший, пахло смолой, краской, рыбой, из углов несло обязательным душком солонины. Люди разместились тесно, отчасти из-за переборок, которыми все же пришлось отделить лиц более высокого положения: так, м-с Гэмидж жила в закутке, половину которого занимали бочки с пивом. Но большинство переселенцев сгрудились вместе и спали на нарах.
Удивительные мысли приходят в голову, когда застаешь англосаксов скопом, в их бытовом неглиже! Кажется, будто ты в Ноевом ковчеге, где всякой твари по паре. У джентльменов типа Уриэла и Генри изящество сложения сочетается с бледностью лица и надменным взглядом. Мужчины рангом ниже, напротив, краснолицы, у них мощные челюсти и зубы выдаются вперед, как у бульдогов; их жены — особы с могучей грудью, с большими навыкате глазами или сухопарые матроны с лошадиным профилем. Меж ними бродят угрюмые, неловкие существа с погасшим взглядом, с прямыми волосами тусклого оттенка и бессильно опущенными руками — это батраки-коттеджеры. Тут же видишь румяную, статную м-с Гэмидж, благоухающую Алису… Черт возьми, и это — единый народ!