Вашингтон. Из здания Конгресса выходит Селси, садится ко мне в машину.
— Куда поедем? — включаю зажигание.
— Никуда. Зачем самолично заявился, делать нечего?
— Не ругайся. При Сенате существует Комиссия по борьбе с коррупцией?
— А я, по твоему, где работаю?
— Не знаю, Селси, мне неинтересно. Необходимо, чтобы Комиссия заинтересовалась, — понижаю голос, шепчу ряд имен.
— Ты машину сегодня проверял? — Селси недовольно обозревает сквозь тонированные стекла окрестности.
— Артур этим каждое утро занимается. Дело тонкое, поэтому сам приехал.
— Перестрелял бы всех просто, у тебя же куча молодцов, Сэм.
— Кого надо перестреляем, а этих не могу.
— Тебя самого убить надо, — Селси хлопает дверцей.
Теперь можно пообедать и выспаться.
* * *
— Отвлекись, Вил, я еду принес, — Уотерс залезает на стол, машет рукой между лицом Маклайфа и экраном компьютера, — сидишь тут безвылазно, а страна впадает в анархию. Включи хоть телевизор.
Телеобозреватель вещает о пришествии Царства Зла: экономический кризис, разбой, коррупция, политические убийства.
— Чушь он несет, — отмахивается куском пиццы Вил. — Что есть Зло?
— Атлантическое правительство, разрушающее Федерацию.
— Чушь! Ты — гуманитарий, а ничего не понимаешь в определениях. Только кофе и умеешь варить. Разве буря может быть злом? Только при анализе люди дают оценку действиям и поступкам. Называют их хорошими или плохими. Но действия и поступки — всего лишь физические феномены. А любое явление вызывается к жизни энергией. Именно ее мы называем добром или злом — самообман. Добро-Зло неразрывны — это энергия Космоса, еще ее можно назвать Силой-Насилием.
— И значит?
— Добра и зла нет, есть движение и результат.
— А смерть?
— Ты думаешь, существует смерть? — Вил удивленно смотрит, ненадолго задумывается. — На свете много есть такого, друг Мадди, что и не снилось нашим мудрецам… Никогда не делай оценок и не мешай — для тебя же работаю.
— Нашел что-нибудь?
— Дураку полдела не показывают. Ладно, не обижайся, иди смотри…
* * *
— Разве тебя зовут Сэм? — Мэри проводит пальцем по моей груди, замирает, долго смотрит в глаза, — Ты — Эндрю!
— А тебя зовут Анджела.
— Да! Я угадала. Мы — очаровательная пара: Анджела и Андрей.
— Нет: Андрей и Анджела. Давай поженимся, — сжимаю в ладонях ее упругие ягодицы, прижимаю Мэри к себе.
— Давай, несносный мальчишка!
Небо сходит с ума: полыхает солнце и сверкают звезды.