.
Можно только выразить глубочайшее изумление, как в этих тяжелейших условиях, созданных бездарным высшим командованием, доблестно сражался русский солдат. На поле брани зачастую исправлялись грубейшие ошибки Ставки и командования фронтом, были достигнуты победы, повернувшие в конечном итоге течение всей войны.
Пока в обстановке величайшей неразберихи русские войска подтягивались к исходным рубежам, в стане врага также далеко не все шло гладко. 8-я армия изготовилась к борьбе много раньше русских войск: принято считать, что начальный период войны для Германии был 16-17 дней против 40 дней для России>>[23]. Полученный выигрыш во времени Притвиц не использовал. «В отношении стратегической разведки в период стратегического сосредоточения и развертывания германских вооруженных сил в Восточной Пруссии дело обстояло весьма примитивно. Фактически до первого крупного пограничного столкновения сторон командование германской армии ничего существенного о развертывании русских корпусов не знало... В общем, вяло и бесцветно прошла боевая разведывательная деятельность 8-й германской армии. Ответственнейший период от момента выгрузки войск до сближения их на границе с противником оказался холостым для командования 8-й германской армии... Таким образом, не зная, как в действительности развертывается противник, Притвиц вынужден был ждать, когда произойдет первое крупное столкновение в пограничной полосе»>>[24].
Утром 17 августа 1-я русская армия Ренненкампфа на семидесятикилометровом фронте вступила в Восточную Пруссию. Против 6>1/>2 русских пехотных и 5>1/>2 кавалерийских дивизий немцы выставили 8>1/>2 пехотных и одну кавалерийскую дивизии. Русские войска имели 55 батарей, немецкие — 95, в том числе 22 тяжелые. Командир I германского корпуса Франсуа по собственной инициативе в тот же день у Сталюпенена ввязался в бой с русскими войсками. Притвиц приказал ему после установления направления русского наступления, что и выяснил этот бой, немедленно отойти. Франсуа в своих мемуарах, которые успел напечатать уже в 1920 году, чрезвычайно гордился своим ответом Притвицу: «Доложите генералу фон Притвицу, что генерал Франсуа прервет бой, когда разобьет русских»>>[25]. На деле, если на правом немецком фланге ему удалось нанести чувствительный удар, то левый фланг германских войск был разбит и они бежали, оставив даже орудия. Чтобы замаскировать поражение, он направил Притвицу победоносную реляцию. Командующий 8-й армией на основании ее преисполнился решимости дать бой русским. В книге Такман изложение этого эпизода дается, конечно, по версии Франсуа, о которой немецкий военный исследователь К. Гессе еще в начале 20-х годов заметил: «Она не соответствует действительности»