– Вас кто-то столкнул?! Но в доме никого не было! Я и о вашем-то присутствии не догадывалась.
– Я не хотела, чтобы ты меня видела.
– Вы прятались от меня?! Почему? – глупо спросила я.
– Мне нужно было кое-что найти.
– Завещание! – я вдруг все поняла, и на секунду чувство брезгливости перевесило жалость к этой несчастной. – Все дело в деньгах! Старик завещал вам сто тысяч при условии, что дотянет до девяностолетия, но скончался буквально за несколько дней до своего юбилея! Конечно! Я, кажется, понимаю, что творилось вашей душе. Вы похоронили себя заживо на целых десять лет, в течение которых ежедневно терпели его капризы, придирки и несносный характер в надежде обеспечить себе будущее. И вот, когда до цели оставалось совсем чуть-чуть – все рухнуло.
– Да! Да! А ты бы поступила иначе?
Мне понадобилось все мое мужество, чтобы ответить честно, но я это сделала, когда ответила:
– Не знаю.
Елена удовлетворенно улыбнулась, а я спросила:
– Кто этот человек, которым вы заменили Владимира Петровича?
– Знакомый актер. Ванечка. Его даже уговаривать не пришлось – он давно сидел без работы. Риска никакого не было. Мой пациент уже много лет, как окончательно прервал связь с миром, не желая видеть никого, кроме обожаемой внучки, но даже она приходила к нему строго по приглашению. Старик безвылазно сидел в своей комнате, но Ванечка в ней задыхался. Тогда я предложила ему гулять по ночам.
– Вот кого я видела! – с облегчением вздохнула я, припоминая встречу, которая не давала не покоя. – Но ведь они действительно похожи!
– Старики, как младенцы – все на одно лицо. Главное, правильно подобрать комплекцию, – со знанием дела пояснила Елена. Мне показалось, что она немного гордилась тем, что так ловко все придумала, но это длилось недолго. Приступ боли исказил ее лицо. Она зажмурилась. Я испугалась, что она не успеет рассказать все до конца, но она вновь заговорила:
– Я рассчитывала предъявить труп Владимира Петровича в день рождения, – он умер своей смертью и мне нечего было опасаться, – но кое-кто, не зная о моих планах, поспешил отправить дедушку на покой. Ванюшку жалко, он тут совсем ни при чем.
– Зачем было убивать «деда» в день рождения?
– Видать, он здорово всех достал. Деньги– то все на него записаны, он своих в последнее время в черном теле держал, нравилось ему смотреть, как они унижаются да деньги клянчат. Грозился, что оставит всех без гроша. Они б его давно порешили, но тогда все наследство досталось бы горбольнице. Владимир Петрович известный затейник был, – сынок весь в него, такой же подонок, – чувствовал, что родственнички ему житья не дадут, так что завещание составил хитро, на Наташку все записал и их всех загодя в известность поставил. Ну и ружье всегда при себе держал. Вот и пришлось им пылинки с него сдувать до девяностолетия. Натерпелись, поди. И поделом. Сволочи, а не люди. Не подставься Каринка, на меня бы все свалили, ведь я при нем неотлучно была.