Надо ли говорить, что в «близнецах» я без труда узнала Лилибет?
– Где ты это взял? – изумилась я.
– В местном музее. В запасниках, разумеется. Ты же знаешь, у меня там свой человечек. Оформили все, как отправку на реставрацию. А реставрация – дело небыстрое, иногда даже бесконечное, – Антон многозначительно ухмыльнулся, призывая меня к пониманию. Он и раньше проделывал подобные фокусы, и все сходило ему с рук – все-таки у нас не Эрмитаж.
Нечистоплотность бывшего работодателя в данный момент волновала меня в последнюю очередь. Удивляло другое:
– Ты нашел ЭТО в нашем музее? Как туда попала картина?
– Очень просто. Разве я не сказал тебе, что семейство на портрете родом из этих мест?
Я отрицательно покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
– История портрета очень интересная. Он был написан вскоре после чудесного исцеления Елизаветы, но заказчику категорически не понравился. Думаю, не нужно объяснять, почему это произошло. Купец отказался платить за полотно и выгнал художника взашей, а сам портрет забросил на чердак. Говорят, он хотел его уничтожить, да жена воспротивилась – художник был модный, его картины стоили больших денег. Когда усадьба сгорела, почти все имущество пропало, но эта картина уцелела. Ее подобрал кто-то из крестьян, чтобы использовать в хозяйстве, польстившись на добротный холст. Долгое время им завешивали особенно щелястую стену в избе. Много лет спустя в этом доме проездом оказался искусствовед, который собирал фольклор по деревням и, улегшись спать на отведенном ему месте, обнаружил у себя под носом странный ковер: вместо привычных лебедей на пруду он увидел картину знаменитого художника, даже сквозь слой грязи фольклорист разглядел, что перед ним шедевр.
Крестьянин расстался с полотном не без жалости – уж больно хорошо оно защищало избу от сквозняков, но потом они сошлись в цене, и ученый увез трофей с собой, вместе с той историей, которую я тебе только что рассказал. Он потом описал этот случай в своей книге, а картину после реставрации передал краеведческому музею.
– А что стало с Горским?
– Как что? Его судили и приговорили в повешению. Странно, что Горский даже не пытался оправдаться, а в последнем слове сказал, что заслуживает самого сурового наказания, так как своими руками создал монстра. В тот день он собирался уничтожить чудовище, но Елизавета набросилась на него и случайно напоролась на нож.
– Как?! Как он собирался уничтожить куклу?!
– Этого в книге не сказано.
Я не смогла скрыть разочарования. Антон выглядел удивленным:
– Ты что, собираешься прикончить куклу? Брось! Это же сказки. Мало ли что насочинял историк, на то он и фольклорист.