«Ну вот! – подумала Леа весело. – Опять те же женщины, которые немного состарились с прошлого года, обычные колкости, шаблонные фразы, ироничная недоверчивость, совместные трапезы, финансовые газеты с финансовыми новостями по утрам, скандальные сплетни днём, – придётся всё это начать сначала, потому что это и есть жизнь, моя жизнь: всевозможные Альдонсы, Лили, баронессы де Ла Берш и какие-нибудь престарелые мужчины, лишённые семейного уюта, – вот и вся компания для карточного стола, где, возможно, рядом с рюмкой коньяка и колодой карт скоро появятся вязаные носочки для будущего ребёночка… Ну и пусть всё будет так, раз уж так заведено. И не стоит печалиться по этому поводу: хоть я и падаю в яму, но приземлюсь мягко, на привычное место…»
И Леа с ясными глазами и спокойным лицом устроилась поудобнее, чтобы слушать, как Шарлотта Пелу жадно рассказывает ей о своей невестке.
– Кому как не тебе, Леа, знать, что всю жизнь я стремилась только к миру и покою? Ну так вот, теперь наконец я их получила. Ты думаешь, почему Ангел удрал? Да просто он не успел перебеситься! Конечно, я ни в чём не упрекаю тебя, Леа, Боже упаси, но согласись, что с восемнадцати до двадцати пяти лет Ангел не имел возможности пожить холостяцкой жизнью. Вот он и погулял три месяца. Эка невидаль!
– Может, это даже и к лучшему, – сказала Леа всё тем же серьёзным тоном. – Теперь его молодая жена получила некоторые гарантии.
– Именно, именно это я и хотела сказать! – взвизгнула госпожа Пелу, просияв. – Гарантии! С момента его возвращения домой я как во сне. И знаешь, если уж член семьи Пелу вернулся домой после загула, это навсегда!
– Это что, семейная традиция? – спросила Леа. Но Шарлотта пропустила это мимо ушей.
– К тому же дома его так хорошо встретили! Его жёнушка, ах, что за женщина, Леа… Ты знаешь, уж я их повидала, этих жёнушек… Так вот, я не видела ни одной, которая могла бы заткнуть за пояс Эдме.
– Мать у неё и впрямь выдающаяся женщина, – сказала Леа.
– Ты только подумай, подумай, милочка, ведь Ангел оставил её на моих руках почти на три месяца – к слову сказать, ей повезло, что я была рядом!
– Не сомневаюсь, – отозвалась Леа.
– Ты представляешь, дорогая, ни единой жалобы, ни единой сцены, она и глазом не моргнула. Представляешь? Само терпение, сама нежность, она святая, святая!
– Это ужасно! – сказала Леа.
– И когда, в одно прекрасное утро, наш разбойник явился с улыбкой на губах, как будто был просто на прогулке в Булонском лесу, ты думаешь, она сказала ему хоть слово? Нет! Она и не пикнула! Поэтому он, который в глубине души всё же, наверно, чувствовал себя немного смущённым…