Получалось, надо заинтересовать человека с первой же встречи, да таким образом, чтобы он к моему уходу понял – не все я еще сказал, далеко не все, а потому надо бы встретиться еще разок. Ну а дальше – больше, после чего, глядишь, у меня и получится задуманное. Ктомуже, когда придется осесть на Руси официальным образом, мне не обойтись без аудиенции у царя, и рекомендация Висковатого окажется как нельзя кстати. То, что он будущий опальный, я помнил. Но до его казни еще почти два месяца, и если бог удачи Авось придет на помощь, то могу и успеть.
Честно говоря, о международной политике того времени знал я не так уж и много. Ну что можно одолеть за те несколько дней, что я сидел у друга. О соседях Руси из числа тех, с кем она в союзе или, наоборот, воюет, то есть о Речи Посполитой, Швеции, Дании и Англии – тут поподробнее. Зато все остальное – лишь общие сведения, своего рода выжимку, за исключением фигур, сидящих на троне. О них я тоже успел прочитать, так что и тут мог изречь кое-что мудрое.
О своей парсуне, то есть о медальончике с чудесной светловолосой женщиной приятной полноты, я не заикался – тем для разговора хватало и без этого, тем более что царь в эту пору вроде бы подбивал клинья к самой королеве. Тогда может получиться еще хуже. Возьмет государь и решит, будто Елизавета, подсовывая ему эту даму, таким ловким образом отделывается от нежелательного сватовства. То, что он опечалится,- пес с ним, а вот если осерчает – быть худу. О гонцах, которым на Руси за худую весть отрубали головы, я не слыхал, но и первым быть не хотелось. Пусть этот сезон открывает кто-нибудь другой. Нет уж, лучше помалкивать, пока не разберусь. К тому же мое знание английского…
Затем Ицхак заторопился уходить. Висковатый уговаривал его остаться, но исключительно как гостеприимный хозяин, и продлились эти уговоры недолго. Я – из солидарности – тоже было поднялся со своего места, но тут дьяк оказался куда настойчивее и отпустил меня лишь после полученного обещания завтра непременно вновь навестить его после полудня, ибо «мы не договорили».
Ицхак всю обратную дорогу сокрушенно вздыхал и вечер посвятил исключительно уговорам, чтобы я каким-то образом увильнул от завтрашней поездки в гости. Доводов в защиту своего мнения, что чрезвычайно опасно иметь дело с будущим опальным, он привел массу, в том числе – как одно из доказательств моей игры с огнем – рассказал о трагической судьбе отца.
– И вся вина его заключалась лишь в том, что он оказался в городе в недобрый для себя час. Теперь ты и сам видишь, что царская власть шутить не любит. Ты же добровольно суешь голову в пасть чудовищу и надеешься остаться в живых – я таки не понимаю этого любопытства,- подытожил он.